Жужа Тури - Под одной крышей

— На днях дадут газ, а пока эти вещи пусть будут здесь, — сказала она. — Мне придется готовить, Эгон не может без горячей пищи. Знаете, теперь и нам трудновато, я жду не дождусь, когда Эгон получит хорошую должность. Не оставляют его в покое нынешние правители, а то бы он хоть завтра мог поступить в министерство иностранных дел. Поговаривают о какой-то чистке, и чего только не придумают на нашу голову! Вы тоже заприте свой шкаф.

— Я не привыкла запирать, да у меня и замка нет, — сказала Мари.

— Я тоже, но Эгон настаивает, каждый, говорит, должен точно знать, что его, а что чужое. Этот набор был здесь? — указала она на фарфоровые банки, стоявшие в ряд на кухонном шкафу Мари.

— Нет, я привезла.

— Красивые вещицы. Вы все равно не готовите, так что я пока положу в них соль и паприку. Ну, прощайте, Маришка, придется весь день ходить с Эгоном по гостям.

Как-то вечером, перед тем как лечь спать, Мари вошла в ванную. Не успела она закрыть за собой дверь, как из баронской комнаты раздался мужской голос:

— Кто там ходит?

— Это я, — ответила Мари и на мгновение застыла в дверях.

В комнате стало тихо, видимо Малики не было дома. Мари с дурным предчувствием пошла к себе. Тщетно пыталась забыть, не придавать этому значения, в ушах ее звенел резкий вопрос, звучавший повелительно, как команда. В конце концов, желание барона знать, кто ходит по квартире, вполне естественно и нечего тут строить всякие догадки, тысячу раз переживать сцену, длившуюся какую-то долю секунды. Под конец она стала упрекать себя за то, что пошла в хозяйскую ванную, нечего ей там делать. На следующий день вчерашние треволнения показались ей просто смешными, и, чтобы вновь обрести поколебленную уверенность, она решительно направилась в ванную. Дверь оказалась запертой…

Ни минуты не колеблясь, она постучала в баронскую комнату, затем нажала на ручку, но дверь не поддавалась. Тогда она спустилась к Луйзе и, негодуя, рассказала о случившемся. Не успела она закончить свой рассказ, как вошла Вайтаи.

— Скажите, госпожа Ковач, у вас нет на примете надежной женщины, которая согласилась бы убирать у нас?

— Хорошо, что вы пришли, баронесса, — сказала Луйза, — я уже заходила к вам насчет общественных работ, но не дозвонилась.

— Мы весь день ходим с Эгоном. Какие общественные работы?

— Мы включили вас, баронесса, и господина барона в список. Раз в неделю придется ходить на общественные работы.

— Нам? — Малика вытаращила глаза на дворничиху.

— Всем лицам до сорока пяти лет — в обязательном порядке, — объявил дворник.

— И чего только не придумают! — Малика засмеялась. — Я сама поговорю с этим Пинтером, неужто вы всерьез думаете, что мы станем расчищать развалины? Значит, никого не порекомендуете?

— Не знаю, право. А ванную, пожалуйста, не запирайте, не бегать же моей сестре ночью к нам.

— Он запер ее? Я скажу Эгону, у него просто какая-то мания все запирать.

На следующий день в квартиру Вайтаи пришли в полдень два каменщика. Несколько корыт раствора — и к вечеру стена в ванной для гостей с крошечным окошком на улицу была возведена. Утром снова пришли двое, на этот раз с унитазом. В полдень баронесса поднялась к Пинтерам.

— Эгон сделал для вас, Маришка, прекрасную ванную, не хотите ли взглянуть?

— Успею вечером, — ответила Мари и ушла в комнату, оставив Малику с Юци. Спустя некоторое время и Юци пришла в комнату. Усаживаясь за швейную машину, она сказала:

— Как видно, этот барон — порядочный человек, внимателен к людям. Вы рады, что у вас своя ванная, Маришка?

— Рада.

Никогда в жизни она не чувствовала себя такой униженной и содрогалась при одной мысли, что Пинтеры или Луйза догадаются, почему у нее отдельная ванная. Потому что барон брезгует пользоваться одной с нею ванной. Просто вытурил ее оттуда, тогда как она и без того пользовалась ею только в случае самой крайней необходимости… Умывалась на кухне и весь день проводила у Пинтеров, так из-за одного случая… «Что я, прокаженная какая, чтобы они так презирали меня, — размышляла она за шитьем. — Или у них денег слишком много. Из-за того, что я однажды…» Лицо у нее пылало, к горлу подкатывал комок горькой обиды. Скорей бы кончился день и она могла бы забиться в свою комнату. Ей казалось, что не только барон, а все считают ее почему-то гадкой, отвратительной.

Вечером она немного успокоилась и, узнав, что Вайтаи вышли из квартиры, осмотрела свою ванную. Ей открылось удручающее зрелище: наспех возведенная грязно-серая стена, справа и слева виден выщербленный кирпич, извилистая линия огромных щелей на грязных, закопченных стенах, перевернутая вверх дном ванна, из покосившейся набок печки торчит труба, грозя в любую минуту обрушиться на голову вошедшему, кучи щебня и совершенно новый унитаз рядом с раковиной.