Алексей Митрофанов: Пречистенка

При советской власти он не закрывался. А колокола звонили так громко, что бывало их звук доносился до самого Кремля.

* * *

Собственно говоря, главной здешней достопримечательностью должен был стать храм совсем иной — уже упомянутый храм Христа Спасителя, спроектированный Витбергом. Не исключено, что ему суждена была слава самого известного храма Москвы, а возможно, и России. Может быть, Европы, мира. Когда читаешь описание Александра Герцена, данное этому так и не воплощенному сооружению, все это представляется вполне реальным: «Храм Витберга, как главный Догмат христианства, тройственен и неразделен.

Нижний храм, иссеченный в горе, имел форму параллелограмма, гроба, тела; его наружность представляла тяжелый портал, поддерживаемый почти египетскими колоннами; он пропадал в горе, в дикой, необработанной природе. Храм этот был освещен лампами в этрурийских высоких канделябрах, дневной свет скудно падал в него из второго храма, проходя сквозь прозрачный образ рождества. В этой крипте должны были покоиться все герои, павшие в 1812 году, вечная панихида должна была служиться о убиенных на поле битвы, по стенам должны были быть иссечены имена всех их, от полководцев до рядовых.

На этом гробе, на этом кладбище разбрасывался во все стороны равноконечный греческий крест второго храма — храма распростертых рук, жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц. При входе стояли пророки. Они стояли вне храма, указывая путь, по которому им идти не пришлось. Внутри этого храма были вся евангельская история и история апостольских деяний.

Над ним, венчая его, оканчивая и заключая, был третий храм в виде ротонды. Этот храм, ярко освещенный, был храм духа, невозмущаемого покоя, вечности, выражавшейся кольцеобразным его планом. Тут не было ни образов, ни изваяний, только снаружи он был окружен венком архангелов и накрыт колоссальным куполом.

Я теперь передаю на память главную мысль Витберга, она у него была разработана до мелких подробностей и везде совершенно последовательно христианской традиции и архитектурному изяществу».

Может, и правильно, что этот храм остался лишь в воспоминаниях и чертежах. Подобные сооружения способны, кажется, перевернуть весь мир. И в какую сторону — никто заранее не скажет.

* * *

При советской власти (когда горы еще назывались Ленинскими) здесь действовала станция метро — «Ленинские горы», одна из оригинальнейших в Москве, построенная при Никите Сергеевиче.

Хрущевская эпоха пафосностью вообще не отличалась. Ее конек — некомпетентное, но дерзновенное новаторство. Это отразилось и на московском метрополитене. Главный шедевр того времени — симбиоз моста простого, метромоста и станции метро «Ленинские горы». Эта станция четырежды уникальна. Во-первых, длиною — так называемый посадочный зал растянулся почти на триста метров. Во-вторых тем, что висела она над речкой. В-третьих, чтобы туда попасть, нужно было не опускаться вниз на эскалаторе, а подниматься вверх. В-четвертых, станция вошла в историю столицы как самая недолговечная. Дело в том, что Никита Сергеевич лично распорядился строить этот комплекс по новой технологии, для мостов совсем не предназначенной — из сборного железобетона, вместо традиционных монолитов. Кроме того, в материал переложили соли, и арматура стала быстро ржаветь. Легкий ремонт не спас конструкцию, более того — все стало рушиться еще быстрее. И станцию пришлось закрыть.

Первое время поезда ходили мимо полутемного и до ужаса пустого перрона. Он напоминал картины популярного в то время устрашения нейтронной бомбой: все сохранилось, а народа нет. Затем для поездов построили боковые коридорчики, а депутатская комиссия для чего-то предложила переименовать давно уже закрытую станцию «Ленинские горы» в «Воробьевы горы».

Сегодня это — простой мост. Но в свои лучшие времена станция почиталась как одно из «чудес света», и советские поэты посвящали ей свои стихи:

(В. Семернин, «Метропоэма»)

Такой вот трогательный опус.