Николь Уильямс - Взлёт

– Не знаю.

– Зато я знаю, – заявила я, дергая его за руку.

Еще пару секунд он сопротивлялся, но в конце концов, то ли сдавшись моей настойчивости, то ли решив уравнение сам, заполз под одеяло и прижал меня к себе так крепко, что я едва могла дышать.

Давно уже мой сон не был таким спокойным и умиротворенным.

Было рано. Так рано, что солнце едва успело задуматься о том, что пора бы вставать. Утром в воскресенье я обычно позволяла себе поспать, но сегодня спать не хотелось совсем. Сомневаюсь, что я заснула бы, если б даже хотела.

Я проснулась с тем же сосущим ощущением в животе, что и последние четыре года, – непонятно, то ли в обморок свалюсь, то ли меня сейчас стошнит. Отвратительное чувство не отпускало, но Джуд – он остался на всю ночь и так и не выпустил меня из объятий – во сне чуть крепче прижал меня к себе, и наступивший день сразу стал казаться чуточку легче.

Пробормотав во сне что-то нечленораздельное, Джуд уткнулся лицом мне в шею. Даже ночью он не снял свою шапку. Мне кажется, это не очень полезно для головы – надо давать ей дышать хоть изредка. Не знаю, откуда возникло чувство, словно я делаю что-то неправильное, но я тихонько потянула шапку и сняла ее.

Волосы у него были такие короткие и тонкие, что казалось, Джуд и вовсе лысый. Но что это? Я заметила рубцы на коже, тянувшиеся от макушки к шее. Мне уже приходилось видеть такие шрамы, и я знала, что это, – шрамы от ожогов. Я мягко погладила их пальцами, словно желая стереть эти отметины с кожи Джуда, а заодно и выкинуть событие, от которого они появились, из его памяти.

Спину Джуда тоже исчертили шрамы. Иные рубцы короткие и тонкие, но большинство – толстые и длинные, словно спина однажды была разорвана в клочья и сшивал раны человек, впервые державший в руках иголку с ниткой. Как Джуд выжил после такого?

Мои пальцы скользили по шрамам, и мне снова стало плохо, даже еще хуже, чем в момент, когда я проснулась, – я не могла и не хотела представлять, что случилось в жизни с человеком, который сейчас спал рядом со мной.

Внезапно Джуд открыл глаза. Несколько секунд он смотрел на меня умиротворенно и сонно, но потом он разглядел потрясение на моем лице и сообразил, что голова его не прикрыта. Он выхватил у меня свою шапку и резко сел.

– Ты что делаешь? – крикнул Джуд, натягивая шапку обратно на лоб. Кроме злости в его голосе была боль.

Я прошептала, тоже садясь в кровати:

– Что с тобой произошло?

Ни слова не говоря, он вскочил, бросился в противоположный конец комнаты и натянул свою серую футболку с длинными рукавами.

– Те парни над тобой издевались? – произнесла я, мысленно жалея, что так легко догадалась.

Джуд обхватил руками голову.

– Не те самые парни, но не так важно кто, – напряженно ответил он. – Когда я впервые оказался в приюте. Больше пяти лет назад.

– За что? – Я склонилась к нему, попыталась взять за руку. – Что ты им сделал?

Он оттолкнул мою ладонь:

– Приветственный подарок.

– О господи, – выдохнула я, невольно задумавшись, перестанет ли когда-нибудь кошмар, в который превратилось прошлое Джуда, его мучить. – А шрамы?

Джуд перевел на меня глаза. Совсем черные.

– Ты не захочешь знать.

Он был прав – и ошибался.

– Я хочу, – прошептала я.

– А я не хочу рассказывать об этом, – ответил он, дыша так тяжело, что я видела, как поднимается и опускается его грудь.

– Хорошо. – Я сглотнула, вдруг осознав, что в душе у Джуда столько же шрамов, сколько и на теле, если не больше. – Прости меня.

– Я не хочу, чтобы ты меня жалела, – резко ответил он, – и я не хочу ворошить свое детство в угоду твоей девчачьей психоаналитической фигне. Я раковая опухоль, Люс. И говорил тебе об этом с самого начала. Чтобы понять мои слова, вовсе не нужно знать все гадкие подробности.

– Нет, нужно, – возразила я, сопротивляясь инстинкту, который звал просто подойти и обнять Джуда. – Их нужно знать, чтобы понять, как излечиться. Позволь мне помочь тебе, – попросила, вновь потянувшись к нему.

– Твою мать, Люс. – Он принялся расхаживать по комнате. – Я же не один из твоих подопечных. Я не жалкая собачонка, которую можно спасти от усыпления. Не нужно, чтобы меня спасали, и я, черт возьми, не хочу, чтобы меня спасали. – Помолчав, он наконец поднял на меня глаза. – Так что хватит стараться.

Мне следовало отступиться, но…

– Нет, – уверенно заявила я.

Джуд смерил меня злобным взглядом:

– Я не хочу, чтобы меня спасали.