Николай Коняев - Пригород

— Лестница! — дико закричал сверху Андрей. — Хватайся быстрее! Ну!

Если бы не этот крик, а следом — беспорядочная матерщина Термометра, Ромашов проскочил бы мимо, но крик спас его. Он вскинул вверх голову и, увидев свисающий обрубок лестницы, подпрыгнул. Ухватился за нижнюю ступеньку и сразу поджался весь…

Погоня промчалась внизу и скрылась за воротами цеха…

Как и договаривались, в пять часов вечера Мальков зашел к Фролу в столовую похлебать супа из голубей.

Фрол, правда, испугался есть голубей и приказал поварихе отварить цыплят, но все равно это были как бы голуби.

Вместе с Карапетом Фрол вытащил из кухни кастрюлю, а потом, чуть помедлив для пущей торжественности, водрузил на стол поллитровку.

— Этого-то, — посмотрев на бутылку, проговорил Мальков, — не надо бы…

Впрочем, голос его прозвучал не слишком решительно.

— Ничего… — сказал Фрол, ловко сдирая зубами пробку. — После работы маленько можно.

Фрол сейчас угощал всю компанию, и радушие так и сочилось из него.

— А ничего голуби-то… — обсасывая цыплячью косточку, сказал он. — Сладенькие…

— Сколько мы этих голубей в войну поели… — чуть ощерившись в улыбке, пробормотал Мальков. — Тогда ими не брезговали. Только не было их нигде.

Он сидел за столиком — сухой, с глубокими морщинами на узком лице, — смотрел на синеватые цыплячьи тушки и вспоминал о чем-то своем, навсегда оставшемся на войне…

В сорок первом году, отступая почти от западной границы, Мальков прорывался на танке сквозь этот, уже занятый немцами город. Трое почерневших от усталости и злобы парней расстреляли прямо на улицах весь боезапас, а когда заглох мотор, подорвали танк и, рассыпавшись, пытались прорваться на восток через дражненские сады. Уйти удалось только одному…

Раненого лейтенанта Малькова спрятали родители девушки, которая стала потом его женой. Сейчас в шестидесятилетней сухопарой женщине не узнать было юную красавицу, но тогда в партизанском отряде об их любви сочинили песню.

В том же сорок первом, только уже поздней осенью, немцы повесили родителей жены в городском сквере, а он и она, такие молодые и отчаянные, не расставаясь, воевали до самой победы.

Три года назад про семью Мальковых сняли фильм.

Фрол посмотрел этот фильм по телевизору полгода назад и до сих пор не мог смириться с мыслью, что хмурый и желчный отставник, жена которого ежедневно забирает в столовой объедки, герой. Маслянисто поблескивая щеками, Фрол обсасывал сейчас куриные косточки и исподлобья разглядывал начальника охраны.

— Еще по одной? — спросил Карапет, и Фрол кивнул, не отрывая глаз от Малькова, а тот чуть ощерился некрасивой улыбкой и молча подвинул свой стакан.

— Ну так что? — спросил у него Фрол, усмехаясь. — Унитаз-то уже заменили в караулке?

Фрол намекал на недавнее происшествие, над которым до сих пор потешался завод. Кассиршу, получавшую в банке деньги, сопровождал вооруженный пистолетом охранник. Ничего особенного по дороге не произошло, никто не покушался на ограбление, но когда уже прибыли на завод, охранник заспешил в туалет по большому делу. Там-то и выстрелил его пистолет, хотя охранник божился, что даже не расстегивал кобуры. Пулей разнесло весь унитаз.

— Заменили… — поморщившись, коротко ответил Мальков. Отщипнул от буханки подгорелую корочку и сунул в рот.

— Ты закусывай… — Фрол подвинул к нему тарелку с нарезанной копченой колбасой. — Теперь без закуса на работе пить — последнее дело.

Благодушие и снисходительность звучали в голосе Фрола так явно, что Мальков снова поморщился и, как бы отстраняясь от стола с выпивкой, откинулся на спинку стула, принялся ковыряться пальцем в заросшем волосами ухе. Ухо, простуженное еще на войне, сегодня опять побаливало.

Лоснящийся от собственного радушия Фрол не заметил перемены в настроении отставного полковника, а Карапет — хлопотун и страдатель за людей — сразу почувствовал неловкость.

— Интересно как! — попытался он шуткой разрядить напряжение. — Вот летали голуби, а сейчас они в супу курицами плавают. Умеешь ты, Фрол, устраиваться.

Фрол самодовольно ухмыльнулся.

— Умно́ жить надо! — изрек он. — Умный человек, Тимоха, завсегда все на пользу себе повернет. Ну, понятное дело, знакомства для этого иметь приходится кой-какие, блат. Но запомни: у умного человека всегда и блат в запасе имеется, и знакомства. Ты — мне, я — тебе… И тогда ничего. Тогда пристроиться везде можно, чтобы и переутомления не было, и чтобы этих… — Фрол пошевелил пальцами, — мани-мани хватало…