Пётр Курков - Категория жизни - Рассказы и повести советских писателей о молодежи нашего времени

Хлопнули по рукам — приступили. Варили по вечерам: оба сварщика работали на постоянной. Сразу же втащили через люк швеллеры и прихватили их к стенам бака в качестве металлической обрешетки. Ее сделали на полметра ниже верхней кромки, чтобы осталось пространство хотя бы для ползанья. По швеллерам набросали стальные листы, и пока специалисты сваривали их между собой, Антон проделал в крыше четыре дыры и пропустил сквозь них метровые отрезки труб — он назвал их ноздрями бака.

По поводу ноздрей у Антона с директором возникли трения. Директор решил делать четыре ноздри, каждую диаметром 10 сантиметров. Антон предложил вместо четырех по 10 сделать одну в центре диаметром 30 сантиметров. Он хотел облегчить себе работу, а дыхательно-пропускная способность бака даже стала бы больше. Свой резон инженер подкрепил расчетами. Но Александр Александрович ни о каких пи-эр-квадратах и слышать не хотел, заявив, что ему будет спокойнее, если над водоемом будут куриться именно четыре ноздри.

— С этими пи-ер-квадратами как бы не рвануло, — сказал он, вспоминая улетевшую шляпу.

…В последний день, когда оставалось приварить цельнолистовое перекрытие к стенкам бака, Антон решил не выходить — то была чисто сварная работа. Он сходил в баню и не спеша выпарил из себя водоемную нервотрепку.

…А в первом часу ночи, когда он засыпал в свежем белье за книгой, в окно вдруг требовательно застучали. Это был курьер от директора.

— Пожар!! — выдохнул он и еще успел: — Горит пожарный водоем! — после чего надолго задохнулся.

— Что за черт! — суматошно забормотал Антон, продирая ноги в кальсоны. — Какой-то черный юмор. Там же гореть нечему — вся древесина сырая. Или ты смеешься надо мной?..

— Какой смеешься, — засуетился курьер, едва отдышавшись, — Сань Саня требует тебя, — тушить… Не знают как тушить! Пожарники уж водоем перекачали — а оно горит! Горит!

В тот вечер события развивались, как в классическом водевиле, когда весь сыр-бор громоздится на взаимно неполной информированности сторон. Сварщики, оставшиеся варить перекрытие по баку, и не предполагали, что за его стенками помещен опилочный утеплитель в рубероидной одежде и не пропитанный гипсом. Антон же, оставляя сварщиков одних, и не потрудился предположить, что опилки могут загореться от жара сварки. Инженерное его воображение застряло в пятимиллиметровой толще железа. Действительно, в переувлажненном водоеме гореть было нечему. Нечему, кроме опилок, — они сохранились сухими в рубероидной оболочке.

Сварщики, удивляясь едкости и обилию дыма, пытались найти прецеденту мало-мальски путное объяснение.

— Электроды — дрянь. Говорил тебе, прокалить надо, — ворчал и кашлял старый сварщик на младшего в тесном, сыром пространстве. — Давай хоть Ялты немного хапнем.

Младший, сомневаясь в выдвинутой причине, но и не находя своей, молчал, чтобы не кашлять. Они подползали к люку, становились в полный рост и жадно дышали морозной ночью. Проветрив легкие, вновь ныряли в густую мглу, пробиваемую переноской.

Когда работа была закончена, а было уже часов десять, мастера плавленого металла, наспех скрутив кабели, побрели, пошатываясь, к раздевалке.

— Фу-у, ну его к бесу, — сказал старший, утирая профессиональную слезу. — Что-т я сегодня от дыма забалдел.

— И я торчу, — признался младший.

Крепкое сомнение, однако, не позволило им после раздевалки сразу идти к вахте. Не сговариваясь, они сделали небольшой крюк, чтобы еще раз взглянуть на удивительное сооружение.

Водоем по всему периметру источал стойкую облачность неизвестного происхождения.

— Что это там все валит? — изумился старший. — Неужели наш дым не выдохся?

— Да вода парит, — успокоил его да заодно и себя младший.

— Какая это тебе вода! — разозлился вдруг старший. — Не мы разве наглухо все заварили? Должно только с Антоновых труб валить… Слушай, никак, там что-то горит?

— Да что там может гореть?! — разозлился теперь младший. — Крыша и стены сырые. Между стеной зазор…

Они тревожно замолчали, подошли ближе и напрягли ноздри.

— Никак горелым несет?

— И я чую. Но что горит? Огня-то не видно!

— Тебе что — дыма мало? Вон он как прет, — усугубляя тревогу, сказал старший и неуверенно, словно пробуя на язык пугающее слово, протянул: — Пожар, что ли?..

— Пожар! Пожа-а-ар! — подхватил младший, стыдливо вживаясь в паникерскую протяжность голоса.

— Че орешь! — заорал старший, суматошно расстегивая полушубок. — Все ушли! Беги на вахту — вызывай пожарных, а я уж начну…