Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

И здесь почему-то многие подмигнули командиру «Кефали», а некоторые просто втайне ему позавидовали.

1987-2003 гг.

Пятнадцатилетний капитан

Флотская судьба моего старшего товарища по службе в Видяево сложилась таким образом, что подводной лодкой ему довелось командовать почти пятнадцать лет. Был он опытным и уважаемым командиром, и в то же время исполнительным и дисциплинированным как молодой лейтенант. Той поры, разумеется.

Что у него начисто отсутствовало, так это способность противостоять служебному задору начальников, как правило, моложе его по возрасту. Более того, со временем он стал проявлять определенную робость в их присутствии.

Весной 1988 г. видяевские соединения 9-й эскадры подводных лодок проверялись комиссией во главе с начальником штаба Северного флота вице-адмиралом В.Патрушевым. Проверка по просьбе командования эскадры, как всегда, начиналась с дизельных подводных лодок, что давало возможность подводникам «элитных» дивизий атомоходов встретить проверяющих во всеоружии. «Дизелисты» не подкачали, и первый день проверки прошел с малым количеством замечаний. На второй день предстоял смотр казарменных помещений. Экипажи находились на лодках, а в казармах для возможной встречи с адмиралом оставались командиры и дежурная служба. К смотру готовился определенный экипаж, заранее назначенный командиром дивизии. Учитывая это обстоятельство и, полагая, что наши собственные экипажи проживают в казарме в строгом соответствии с требованиями уставов Вооруженных сил СССР, мы с «пятнадцатилетним капитаном» спокойно играли в нарды в моей береговой каюте.

Громкая команда «Смирно!», произнесенная с некоторой нервозностью дневальным моего экипажа, означала, что в системе проверки произошел сбой, и адмирал проявил самостоятельность выбора. Вылетев пулей из-за «игорного стола», я вовремя оказался пред очами начальника штаба флота и, представившись, проследовал за ним в помещения, где жили матросы и старшины срочной службы. Ограничившись их осмотром, адмирал, выразил сдержанное удовлетворение и убыл в соседнюю казарму. Проводив начальника, я стремглав бросился в свою каюту, имея все основания опасаться за морально-психологическое состояние «пятнадцатилетнего капитана». Опасения эти отчасти подтвердились. Мой товарищ, обнаруженный за дверью, стоял по стойке смирно. В районе живота китель был изрядно оттопырен и, угадывалось что-то квадратное. Это была, отнюдь совсем не маленькая, доска для нардов, спрятанная в штаны. Боковые карманы были загружены шашками…

Треть стакана корабельного «шила» и обед, согласно распорядку дня, помогли коллеге пережить стресс от несостоявшейся встречи с большим флотским начальством.

1988 г.

О КОРАБЕЛЬНЫХ ЗАМПОЛИТАХ

«…Вроде не бездельники и могли бы жить,

Им бы понедельники взять и отменить…»

Мне довелось служить со многими замполитами. Большинство из них я вспоминаю с теплотой, как добрых сослуживцев и товарищей. Хотя, разумеется, их статус, помноженный на личные качества, привносил определенную специфику в отношения между людьми.

ДЯДЬКА С ПЕРСПЕКТИВОЙ. РОСТА

Капитан 3 ранга Синебрюшко был замполитом моей первой подводной лодки «С-36», стоявшей на ремонте в поселке Роста (СРЗ-35). Мое прибытие на корабль совпало с переворотом в Чили, на дворе стоял сентябрь 1973 г. Жил наш экипаж на плавбазе «Галкин», стоявшей у стенки завода. По вечерам возмущались зверствами Пиночета и развлекались опусами матросов-киномехаников, склеенными из кусков популярных фильмов. Иногда было так смешно, что зрители падали под стол, сучили ногами и долго не могли подняться... Именно тогда я понял, что основа искусства кино - монтаж.

Иллюминаторы моей каюты выходили на Кольский залив и поселок Мишуково, где жили мои ближайшие друзья Вася и Люда Беловы с маленьким Андреем - моим крестником. Выброшенная из иллюминатора простыня означала мой визит ближайшим вечером. Беловы мобилизовывали все немудрящие запасы, и застолье украшалось народными преданиями: с одной стороны - о службе подводников в ремонте, а с другой - о гарнизонной жизни гидрографов.

В той же Росте стояла лодка однокашника по училищу Славы Жуланова, также попавшего в Видяево, но в 35-ю дивизию, состоявшую из ракетных лодок 651 проекта. В ней же служил мой друг Миша Кузнецов, он же Гогия. Ему повезло, он попал на плавающий корабль.

Замполит Славы Жуланова оказался форменным жуликом, специализировавшимся на займах у молодых членов экипажа. Без всяких шансов на возврат, разумеется. По рассказам Славы, его встреча как молодого лейтенанта прошла прекрасно, если не считать многократных предупреждений в духе: «Экипаж у нас замечательный, только ради бога замполиту в долг не давай!»