Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

- Капитан, откуда у вас этот очаровательный магрибский выговор? Я родилась в Оране и, услышав вашу речь, буквально окунулась в детство.

- Всегда к вашим услугам, мадам. В этих же местах прошли и мои, поверьте, далеко не самые худшие годы.

Теперь вам понятно, что я имел в виду...

13 ноября 2004 г.

С.-Петербург

ДОКТОРА И БОЛЕЗНИ

Болеть подводникам было некогда из-за напряженного графика плавания. Да и докторов вокруг было предостаточно. Помимо собственных корабельных - Володи Рябова и Николая Пинькаса - нас окружала масса советских врачей, работавших в Оране. Когда мы жили в Андалузии к нам приезжали особенно регулярно. Когда СВС переместились в Арзев, стали приезжать только друзья. Среди последних особо теплого слова заслуживает семья Хасановых Элла и Ильфак. Элла была невропатологом, а Ильфак - инфекционистом. С ними находились и два сына Артур и …. Ильфак первым пришел на помощь, когда наша команда отравилась во время экскурсионной поездки в религиозную столицу Алжира Тлемсен на День Флота в 1982 году. Причиной отравления стала вареная курица, жертвой которой стали поголовно все, кроме командира, т.е. меня и маленькой дочери нашего переводчика Саши Наумова - Катерины. Возможно, происшествие удалось локализовать и обойтись без жертв, только благодаря своевременному появлению Ильфака Хабибовича, заменившего временно выведенного из строя нашего корабельного доктора.

До госпитализации дело доходило только дважды. Первый раз с высокой температурой в местный госпиталь был отправлен командир отделения рулевых Федор П. На второй день, всклокоченный старшина появился на вилле Сен-Клотиль, где проживал личный состав. Судя по живописному наряду, Федор элементарно бежал, не дожидаясь выписки.

- Никакой мочи там лежать, товарищ командир! - отчаянно жестикулируя и округляя глаза, вещал беглый больной. - Вокруг лежат арабы с непонятными болезнями, похоже, прокаженные. Рядом кто-то рожает! Хоть убейте, туда не вернусь!

Тронутый красочным рассказом Федора, я незамедлительно высказал протест алжирскому командованию, передав впечатления подчиненного как можно ближе к тексту оригинала.

Через день из госпиталя подвезли вещи «досрочно выписанного», а чуть позже подошел корабельный доктор капитан Милюди Нуи и с чувством начал уверять, что в тот день в Федькиной палате никто не рожал…, а что касается гигиены, то, мол, чем богаты…

Другой случай оказался более трагичным. Осенью 1984 г. врач-инструктор «С-7» капитан Николай Пинькас обнаружил у себя симптомы неизвестной болезни. Местные специалисты, недолго думая, предложили вырезать аппендицит. После некоторого раздумья, Пинькас согласился, а я, несмотря на печальный опыт, дал добро. Когда выяснилось, что аппендикс удален зря, наступило более глубокое раздумье. Я заявил Николаю, что больше его местным не отдам. Ближайший советский госпиталь находился в Сиди-Бель-Аббесе, т.е. в 120 километрах от Орана. Таким образом, дистанция в два раза превышала установленный для СВС радиус передвижений. Поскольку речь шла о здоровье члена экипажа, я немедленно позвонил другу - представителю Совфрахта Виктору Шлемину, который, бросив все свои дела, мгновенно домчал больного в госпиталь.

Наутро алжирское командование, слегка поморщась, молча проглотило информацию, догадываясь, что этим дело не ограничится. Так и получилось. Вести из госпиталя оказались малоутешительными. С диагнозом и здесь возникли затруднения, было ясно лишь то, что болезнь связана с опухолью мозга. Через пару дней капитан Пинькас был отправлен самолетом на родину, а еще через неделю выбросился из окна клиники им. Бурденко и погиб. Как сообщили родственники, болезнь оказалась неизлечимой. Это была первая, но, к счастью, единственная потеря инструкторской группы, оставшейся таким образом без собственного медобеспечения. Офицеры шутили, что самым крупным «врачом» остался командир, за плечами которого были курсы оказания первой (и последней!) помощи, пройденные в юношестве во время обучения в интернате. Чтобы соответствовать высокому званию «лекаря» приходилось заботиться о постоянном совершенствовании навыков.

В этой связи больше всего запомнилась поездка с Хасановыми на «волонтариат» - безвозмездное оказание медицинской помощи алжирским крестьянам, широко практиковавшееся советскими врачами. Правда, по некоторым данным, это не способствовало укреплению их репутации, как специалистов высокого класса, ибо «туземное» население упорно придерживалось взглядов, что если доктор не берет денег за оказание помощи - он ненастоящий. Тем не менее, от такого рода помощи они не отказывались, и на прием в каждой деревне, выстраивалась огромная очередь.