Юрий Бунин - Записки судебно-медицинского эксперта

Я выезжал на это происшествие.

Мотоцикл ударился в одно из больших задних колес катка и вместе с водителем буквально размазался об него. Девушку-пассажирку выбросило с сиденья, она перелетела через каток, метров через двадцать ударилась об асфальт и разбилась насмерть.

Во втором случае речь пойдет не о новичке. Некий мото-ас буквально забодал ГАИ своими подвигами — летал по городу, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Поймать его никак не удавалось. Однажды ночью он привлек внимание ДПС и, убегая, направился в центр города. Будучи довольно опытным мотоциклистом и хорошо зная всякие закоулки, он от души помотал патруль по центру. Наконец, вызвав подкрепление, его «выдавили» на площадь Ленина. Огибая памятник основоположнику, наш герой (а был он изрядно выпивши) не вписался в поворот и врезался в стоящий на площади асфальтоукладочный комбайн.

Я выезжал на это происшествие.

Мотоцикл врезался в поддон для асфальтобетонной смеси, седока выбросило вперед и вверх, и он вдребезги разбился о пульт управления.

Был в нашей практике и еще один мотоциклетный случай.

В июле 1993 года, под вечер, двое молодых парней катались на мотоцикле «Ява-350». Оба были трезвы, но нарушили одно из правил — ехали без шлемов. Сотрудники РОВД (отнюдь не ГАИ), увидев это безобразие, попытались остановить ездоков (зачем?). По «матюгальнику» из патрульной машины они приказали остановиться.

Не тут-то было. Мотоциклист, прекрасно ориентировавшийся в родном районе, свернул в переулок, за углом высадил пассажира и решил поиграть с ментами. Сотрудников милиции, очевидно, захватила стихия погони: повода для задержания мотоциклиста просто не было. В конце концов, вызвав подкрепление (а события происходили вокруг РОВД), мотоциклиста N. загнали на кочковатый пустырь. Здесь он, уворачиваясь от преследования, проехал вплотную от сотрудника милиции, который пытался его задержать. Лейтенант потерял равновесие и упал. Все те, кто догонял мотоциклиста, решили, что он сбил сотрудника милиции. И тут шутки кончились.

Один из инспекторов выхватил пистолет и дважды выстрелил вслед уезжающему «хулигану».

Мотоцикл завилял, потерял равновесие и упал.

Водителя мотоцикла с огнестрельным ранением грудной клетки скорая помощь доставила в городскую больницу № 1, где он, не приходя в сознание, скончался.

При вскрытии трупа было установлено, что пуля табельного ПМ попала мотоциклисту в спину слева на уровне нижнего угла лопатки, пробила 6-е ребро, левое легкое, повредила левую ключицу на границе наружной и средней трети, после чего резко повернула вправо и вверх и застряла под кожей передней поверхности шеи чуть выше верхнего края щитовидного хряща справа от средней линии. Смерть наступила от массивного кровоизлияния в левую плевральную полость.

По факту смерти N. возбудили уголовное дело.

Назначили экспертизы для разрешения вопросов, главным из которых был: с какого расстояния произведен выстрел в спину потерпевшего?

Дело в том, что инспектор, который стрелял, пояснил, что когда увидел упавшего лейтенанта, решил, что его сбил мотоцикл. Инспектор находился от мотоцикла с другой стороны (слева по отношению к мотоциклу) метрах в 10–15. Тут же он «обнажил ствол» и выстрелил: сначала вверх (так положено), а потом по заднему колесу мотоцикла, чтобы его остановить, и только затем в мотоциклиста с расстояния около 30 метров, которое за это время тот успел преодолеть. Убивать нарушителя он, конечно же, не хотел…

Есть одна тонкость: сначала в наше медико-криминалистическое отделение эксперт направляет лоскуты кожи с огнестрельными повреждениями для определения факторов близкого выстрела. Потом следователь направляет на экспертизу одежду потерпевшего. Более всего нас интересует верхний слой одежды — именно на нем остаются следы факторов выстрела, по которым можно судить о дальности стрельбы.

Так вот, майка-футболка потерпевшего N. была изъята в городской больнице № 1 и передана на экспертизу в ЭКУ УВД. Это вполне допустимо — следователь вправе решать, в какое экспертное учреждение направлять материал для экспертизы.

Наш эксперт, который вскрывал труп ^, допустил ряд технических неточностей: не указал точное расположение входной раны на спине по отношению к хорошо известным анатомическим ориентирам и линиям, не измерил высоту входного отверстия и других частей раневого канала от подошв, не определил углы восхождения раневого канала по отношению к плоскостям тела. Даже рост N. был указан в акте вскрытия неверно, потом его пришлось уточнять. Кроме того, направление раневого канала, определенное экспертом, вызвало у нас недоумение. В заключении эксперта было написано, что выстрел произведен в направлении сзади вперед, снизу вверх и слева направо.