Дун Си - Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси [антология]

Полотном голубого шелка оно мягко колышется перед глазами, а солнце через воду уже не сверкает, а приятно поблескивает, как светильник во сне. Хочется задремать под светом этого светильника, но это никак не возможно, потому что скоро дышать будет нечем, воздух заканчивается, грудь вот-вот разорвется. Я выскакиваю на поверхность, как рыбка, которая ищет спасения от погони в другом мире, и глаза болят от яркого света.

Но это ощущение длится лишь мгновение. Чуть отошел от реки, и все исчезло: и колыхание голубого шелка, и светильник во сне, и спасающаяся от погони рыбка.

Гораздо чаще я колочу по мешку с песком, который висит у нас на работе, на стоящем во дворе персиковом дереве. Мой приятель Вэй Цзян сказал, что если лупить по этому мешку сто дней без перерыва, то потом кулаками можно сокрушить что угодно. Пятьдесят дней уже бью, остается еще пятьдесят. После пятидесяти дней ударов рукам нравилось по делу и без дела раскачиваться перед грудью, казалось, они готовы в любой момент опуститься на появившееся перед глазами. «Что у тебя с руками?» — интересовались наши пожилые работники. «Ничего, — отвечал я, — им так удобнее».

Ну а сейчас начну рассказ об одном незабываемом событии.

Начну с того, как ругался Вэй Цзян.

В тот день он лежал на койке в деревенском здравпункте и ругал женщину по имени Лань Юэцзяо. Правая нога забинтована, на левой руке капельница с глюкозой и пенициллином, а он знай поливает Лань Юэцзяо бранью. Ругался без остановки, выдохся уже, но даже врачам не удавалось остановить его.

Накануне вечером Вэй Цзян вместе с еще несколькими членами рабочей группы отправился к дому Лань Юэцзяо, чтобы привести ее на стерилизацию. Но стоило им, после четырехчасового пути по горной дороге, приблизиться к ней, как она сбежала, а успевшего схватить ее за пояс Вэй Цзяна столкнула с горного склона, в результате чего он со сломанной ногой оказался на холодной койке деревенского здравпункта.

— За одно то, что ее приходится отлавливать, да еще не раз, нужно без наркоза стерилизовать! — бушевал Вэй Цзян. — Обидно, что сам не могу участвовать в операции.

Как его приятель, я тоже негодовал на Лань Юэцзяо: убегаешь так убегай, зачем человека сталкивать? Ты замужем, четверых детей родила, все прелести супружеской жизни познала досконально, а Вэй Цзян даже не представляет, что такое женщина. Какая ужасная несправедливость с этой точки зрения! Вот ведь дрянь какая эта Лань Юэцзяо!

Я не знал, как утешить Вэй Цзяна, оставалось лишь ругаться вслед за ним: он выругается, и я ругнусь, он загнет словечко, и я не отстаю, — так и сыпали ругательствами довольно долго. Со стороны казалось, что мы переругиваемся между собой, и разносившие лекарства медсестры покатывались со смеху.

Потом я понял, что не стоит вместе с ним ругать Лань Юэцзяо. Вэй Цзян мой хороший приятель, у него нога сломана, недостойное это занятие — лишь подпевать в ругательствах, нужно для него что-то сделать.

И, сжав зубы, вступил в рабочую группу.

Я решил сам поймать Лань Юэцзяо, завершить дело, начатое Вэй Цзяном.

Сел на свой старенький скрипучий велосипед, поехал в рабочую группу и на первой же встрече заговорил о своем желании поймать Лань Юэцзяо. Но, даже не дослушав меня, все рассмеялись. Громче всех хохотал Лао Чжан — его смех походил на кашель.

— Ты, Сяо Ли, только вступил в рабочую группу, а уже мечтаешь поймать Лань Юэцзяо. Это куда как непросто. Мы уже три года в группе, и каждый год нас посылают за ней. Как ей это удается, не знаю, но на сегодня Лань Юэцзяо у нас — самая большая головная боль. Староста деревни говорит: приведете ее, зачтется как три стерилизации.

— Неужто она такая крутая? — удивился я. — У нее что, какие-то нечеловеческие способности, раз ее три года не найти?

— А ты смог бы, если она с ребенком на руках босиком в горы убегает? — спросил Лао Чжан.

Я представил себе длинноволосую, невероятно крепко сбитую женщину, которая, всхлипывая на бегу, мчится с ребенком на руках. Она обнажена до пояса, нижняя часть тела прикрыта листьями. «Кто его знает, — мелькнула мысль, — если я появлюсь перед ней, не отгрызет ли она мне руку, как стебель сахарного тростника?» Сказать на это, естественно, было нечего, я тихо стоял в сторонке и слушал рассказы о ней.

Кроме Лао Чжана в рабочей группе состояли еще Лао Лю и Лао Лань. Они уже который год подряд не могли найти Лань Юэцзяо, и в конечном счете, как только что сказал Лао Чжан, даже не представляя, как она выглядит, терпели доставляемые ею неприятности.