Виктор Маслов - Земля тридевятая

Олег не стал заново высаживать траву улль. Экспериментаторов не стоило недооценивать, двигуны вполне могли обрести иммунитет. Что ж, их ждал еще один сюрприз! Рвануло сразу в двух местах. Ядовитое облако накрыло гибнущее городище. Не зря Олег неделями и месяцами готовил опасное зелье! Шум и треск затих, вся масса двигунов на мгновение замерла, словно к чему-то прислушиваясь. Часть карликов упали на землю, где осталась лежать, расползаясь и превращаясь в грязную жижу. Оставшаяся часть набросилась на своих собратьев, беспощадно их уничтожая. Беснующиеся зубастики, в конце концов, собрались в огромный шар, который покатился назад к туманной границе.

Олег, прятавшийся в кустарнике неподалеку от поля битвы, поджег шнур, который отозвался веселым шипением. Последняя мина была заложена у самой туманной границы.

В тумане, как и в прошлый раз, образовался квадратный проход. Оттуда выдвинулись трое в скафандрах. Они с трудом несли тяжелое устройство, похожее на скрепленные между собой серебристые шары. Остановились, поставили устройство на землю, склонились, что-то там настраивая. "Момент истины, - понял Олег, - включат свою машину, нам конец!".

На фигуры в скафандрах, занятые своим делом, навалилась волна карликов, сбивая с ног. Промчалась, исчезла в тумане. Вокруг установки появился светящийся ореол, и в этот момент прямо под ней взорвалась последняя мина. Шары лопнули, извергая фейерверк искр, вихрящийся красный огонь охватил разбросанные на земле фигуры. Огонь погас неожиданно быстро, оставив после себя множество мелких блестящих осколков. Двое с трудом поднялись, подхватили третьего, который не подавал признаков жизни, поволокли к квадратному проходу.

Туманная стена заколебалась, пошла волнами. Что-то с ней происходило, словно живое существо корчилось в приступах сильнейшей боли. Фигурки в скафандрах заторопились, задергались, едва успели затащить своего неподвижного коллегу в квадратную дверь, когда стена впервые за бесконечно долгие годы, или даже тысячелетия, вдруг окончательно пропала.

Глава шестнадцатая

- Зачем тебе куда-то уходить? - спросил Охрим. - Банта теперь не скоро в себя придет, живи себе, поживай, добра наживай!

Олег улыбнулся, хотя ему было не до веселья. Просто высказался кузнец, в точности, как герой старой сказки.

- Дочку мою с собой тащишь, зачем?

- Не ее не тащу, - огрызнулся Олег, - сама собирается.

- Не пущу! - кузнец грохнул по столу кулаком. Знал, Охрим, что с Олегом запрет не пройдет, но не понимал, что надо сделать, чтобы оставить его в деревне. И от этого испытывал безнадежное отчаяние. Что ни делал Олег, всегда прав оказывался. Не стало той стороны. Исчез туман, пропала граница, разделявшая параллельные миры. Мир единый стал, объединился. Открылась земля тридевятая, Олегу даже казалось, что видит он отсюда то самое деревце с запретными плодами и Бугра, сидевшего на камне. А ночью услышал зов, далекий и вроде бы знакомый голос звал, умолял прийти. Не мог он пренебречь, сделать вид, что не слышит. Словно зов совести, сильнее страха, привязанности или привычки. Разобрал Олег только одно слово: "Помоги!", и этого оказалось достаточно. Все заботы, пушки медные, бомбы с терочными запалами, технология изготовления бумаги и стекла, все ушло на второй план, стало неважным.

- Вы теперь без меня справитесь, - сказал он, - у меня важное дело появилось.

- Я с тобой пойду! - заявила Утана.

- Да что ты такое говоришь, дочка! - в отчаянии взвыл кузнец. Стояла она на своем, упрямая была, вся в отца.

Собирались весь следующий день, хотя не сборы то были, скорее прощание.

- Прости меня, - грустно сказала Шан, - мое место здесь, травница я, кто будет людям помогать, лечить их?

- Не за что тебя прощать, - ответил Олег, - твой выбор правильный. У нас разные дороги.

- А у меня с тобой одна, - сказала Утана, укладывая в короб припасы.

- Орехов в лесах много, нужно ли столько брать? - заметил он, потом подумал, может, все изменилось? Эксперимент пошел вкривь и вкось, растут ли сейчас в земле тридевятой орехи на деревьях? Возьмем короб, запас, как говорится, карман не тянет. Охрим сидел за столом, мрачный, словно кувалдой пришибленный.

- Ты нас прежде времени не хорони, - сказал ему Олег, - помирать я не собираюсь, и дочку твою в обиду не дам. Глядишь, еще вернемся.

- Сам говорил, без печати схарчат тебя, - глухо произнес кузнец.

- То было прежде, - возразил Олег, - непременно спрошу Бугра перед тем, как дальше идти.