Виктор Маслов - Земля тридевятая

Дошло до него, наконец, в чем хитрость, когда прислушался к мыслям самого вождя, который обустраивался в старой Крепости. Посланник уверен был, что говорит правду, да только вождь его обманул, чтобы мужикам мозги запудрить. Прежние злобные, жестокие мысли в голове Армана гнездились, словно клубок ядовитых змей.

Когда толпа придвинулась, а мозолистые руки требовательно потянулись к запорному брусу, Олег обратился к мужикам.

- Сдохнуть хотите? - громко спросил, и так это было неожиданно, что мгновенно наступила тишина.

- Кто там глупости говорит? - раздался из-за ворот голос посланника.

- Возвращайся к вождю, - отвечал Олег, - скажи, я знаю все, что он задумал. - Повернулся к мужикам. - Из вашей кожи барабанов Арман собирается наделать, женок ваших отдать своим воинам на потеху. Детишек в голодное рабство забрать, на тяжелые работы, у него долго не живут, камни заставит таскать для стен. Хотите такую судьбу, мужики? Вы Крепость построили, гордиться должны, любо-дорого посмотреть, ни Арману, ни брану Закраму, горскому вождю она не по зубам. Взять ее можно только хитростью, предательством, что и собирается проделать вождь Банты. Половину деревень он покорил, обещая еды вдоволь и успешные походы на соседей. Кровью и безымянными могилами путь его отмечен. Ворота откроете, мертвым завидовать станете. Решайте, надоело мне вас, остолопов недалеких, уму-разуму учить.

Повернулся и ушел, сколько можно повторять одно и то же? Жаль, недоставало ораторского таланта кузнецу. Здоровенный был, силушкой физической не обделен, а на речи слабоват.

"Закон нужен, - подумал Олег, - чтобы под страхом смерти подчинялись вождю, иначе придет однажды чужой уговорщик, а нас с кузнецом поблизости не окажется, откроет дурачье ворота, и пиши, пропало. Сами не понимают, какое чудо на зависть неприятелю построили. Слабоваты здешние мужички умишком. Может, Охрима царем провозгласить? Попробуй тогда, возрази царю батюшке!". Вернулся домой мрачный, девушки, видя его настроение, с расспросами не лезли.

Прилег отдохнуть, сон не шел, да и рано было спать. Утана у печи хлопотала, что-то вкусное собиралась приготовить. Оказалось, жмуков хотела запечь, вечером Охрим зайти обещал.

Смутная мысль не давала Олегу покоя. Что-то связанное с недавним вторжением двигунов. Стал он вспоминать по порядку, как все было. Тем вечером они с Охримом видели гармий, позже из темноты Милия раненная появилась, предупредила о готовящейся акции.

Что-то важное он упустил. Стена тумана обычно светлая, даже беззвездной ночью, белесая, словно подсвеченная с другой стороны. В тот раз она погасла, туман, словно темным пологом укрылся. Вывод очевиден, в земле тридевятой наступила ночь перемен! Значит, следующее нашествие нужно ждать именно в такую ночь.

Вскоре явился Охрим, уселся, молча, за стол, Утана подала хмельные орехи и жмуков, и вместе с Шан ушла к соседям. Олег приступил к трапезе, впившись зубами в сочное мясо, по вкусу оно почти не отличалось от куриного.

- Ты ушел, дурачье наше в спор полезло, - сообщил Охрим.

- Как ты их сумел переспорить?

- Переспорил я Баркта птичника, не знаю, выживет ли теперь.

Олег Баркта почти не знал. В ополчении тот не состоял, хотя на вид был мужик крепкий. Разводил "курей" у северной стены.

- Он через ворота успел с переговорщиком пообщаться, мужиков стал на предательство подбивать. Приложил я его, как следует, теперь жалею, помрет, пожалуй.

Охрим задумчиво, оглядел свой кулак.

- Туда ему и дорога, - сказал Олег, - предатели нам не нужны.

Ужин закончили в полном молчании, настроение было подавленное.

- Надо закон огласить, - сказал Олег. Чего тянуть, еще немного, кто-нибудь сдаст их врагу с потрохами!

- Какой такой закон? - не понял кузнец. Олег пояснил, вождю обязаны не только беспрекословно подчиняться, он должен иметь единоличное право казнить и миловать. Царские, или, может быть, диктаторские полномочия? Как иначе общине выжить в тяжелое, военное время? Охрим задумался.

- Не поймут меня, - сказал, наконец, - эдак деревенскую правду порушим.

- Правда у нас теперь городская, по ней и жить придется.

- С Бантой разберемся, тогда вопрос подниму, - решил кузнец. Не по нраву ему была идея, однако понимал, иного выхода нет. Без сильной власти с таким народишком пропасть легче, чем раз плюнуть.

- И еще, пока не забыл, - Олег рассказал кузнецу о том, что нападение с той стороны, скорее всего, ожидается в ночь перемен.

Глава пятнадцатая