Дун Си - Переломленная судьба

— Послушайте, сэр, — обратился к нему Линь Цзябай, — пожалуйста, объясните ему, что я вовсе не отказываюсь от выплаты компенсации, но я не собираюсь делать это бездумно. Если меня обяжут что-то выплатить, пусть это будет разумно и законно. Нужно пройти определенные процедуры, обратиться в соответствующие инстанции, вместо того чтобы действовать такими варварскими способами. У нас правовое государство, все должны соблюдать законы и дисциплину, а если каждый будет решать свои споры шантажом, то вся наша правовая система развалится.

— А если у меня нет денег на судебную тяжбу, как я смогу пройти определенные процедуры? — спросил Ван Чанчи.

— Я тебе одолжу, — сказал Линь Цзябай.

— Одолжишь мне пятьдесят тысяч? — Ван Чанчи поднял вверх свою пятерню.

— Ты мне не доверяешь?

— Не доверяю, потому как понимаю, что через суд мне тебя не одолеть.

— Откуда ты знаешь, если туда еще не обращался?

Ван Чанчи впал в ступор. Было совершенно ясно, что силой ему этих денег не выбить, к тому же в присутствии полицейского У. Судебные тяжбы складываются не в пользу бедняков. Ван Чанчи беспомощно смотрел на полицейского У, словно хотел получить от него ответ. Тот смутился, потому что не мог ни к чему принудить Линь Цзябая, равно как не мог ничем помочь Ван Чанчи. Ему оставалось лишь отвернуться, словно ответ висел на дереве за окном.

— На самом деле, есть и безденежный вариант, просто надо обратиться в управление по труду. Пусть арбитражная комиссия определит размер компенсации, и я все заплачу.

Ван Чанчи понимал, что каждое слово Линь Цзябая фальшивое, но он не находил доводов, чтобы ему возразить, а потому бесстрастно наблюдал, как тот взял и вышел из кабинета. Полицейский У похлопал Ван Чанчи по плечу и с чувством сказал:

— Ты должен верить в закон, верить, что в этом мире больше хороших людей.

Ван Чанчи вдруг покрылся мурашками, то ли оттого, что ему было неприятно его похлопывание, то ли от этих приторных слов.

По своему устройству этот город был таким же запутанным, как печатная плата радиоприемника. Его магистрали напоминали проводки, а здания — конденсаторы и резисторы. При этом Ван Чанчи не знал ни того, как эти провода соединяются, ни того, что из себя представляют эти конденсаторы и резисторы. Однако ради выплаты компенсации он все-таки нашел управление по труду. Его приняла начальница отделения, которую звали Мэн Сюань. Мэн Сюань выглядела лет на сорок, у нее были приятные черты лица, стройная фигура и ласковый, теплый голос. Внимательно изучив бумаги Ван Чанчи, она согласилась ему помочь. Однако за полмесяца она сделала несколько десятков звонков, но ни разу не дозвонилась до Линь Цзябая, в итоге ее запал постепенно угас. Ван Чанчи каждый день, согревая себя надеждой, спешил в управление по труду, чтобы заодно подстегнуть Мэн Сюань. Если в ее кабинете был кто-то из посетителей, он ждал в коридоре, пока она освободится, после чего смущенно проходил к ней. Мэн Сюань, едва завидев его, горько улыбалась, затем нажимала на стационарном телефоне громкую связь и трижды набирала все номера Линь Цзябая: номер его офиса, номер строительной компании и номер его мобильника. Однако по трем указанным номерам звучала одна и та же фраза: «Данного номера не существует…» И каждый раз, когда начинала звучать эта фраза, Мэн Сюань, извиняясь, качала головой, словно за отключение сигнала отвечал не Линь Цзябай, а лично она.

Прекрасно понимая, что ничего не добьется, Ван Чанчи тем не менее приходил снова. И все потому, что просто не знал, куда еще податься. Ему было стыдно и дальше жить в съемной квартире. Искать новую работу он тоже не хотел, к тому же, если бы он даже нашел работу, быстро получить там зарплату все равно не удалось бы. Боясь текучки рабочих, хозяева зачастую выплачивали зарплату лишь раз в три месяца или раз в полгода. Если к предполагаемому сроку родов Сяовэнь в руках у него так и не окажется денег, это будет катастрофой. Поэтому у Ван Чанчи не осталось другого выбора. Только простаивая здесь, он не чувствовал себя дезертиром и ему было не стыдно перед Сяовэнь. Иногда он приносил Мэн Сюань небольшие гостинцы типа печеного батата или небольшого пакетика с мандаринами или конфетами. Батат запекала Сяовэнь, а мандарины и конфеты ему приходилось покупать. Когда он клал эти гостинцы на стол Мэн Сюань, та расплывалась в улыбке и начинала его беспрестанно благодарить. Как-то раз Мэн Сюань уехала в командировку, а Ван Чанчи продолжал приходить к ней как обычно. Он ходил сюда как на работу, и от служащих отличался разве что отсутствием пластиковой карты для прохода через турникет. Он стоял в коридоре у стены и, не мигая, смотрел на дверь кабинета Мэн Сюань, точно собака в ожидании хозяина. Мэн Сюань отсутствовала целых десять дней. Вернувшись, она увидела, что Ван Чанчи все так же ждет ее у стены, словно никуда и не уходил, словно он уже сросся с этой стеной.