Михаил Белозёров - На высоте птичьего полёта

Я моментально возненавидел его и решил, что с этих пор некоторые люди не дают мне право быть вежливым и добродушным.

Роман Георгиевич расправил не дюже широкие плечи, которые казались, однако, налиты непомерной силой, оглянулся на портрет Григория Козинцева у себя за спиной и приосанился, показывая, кто здесь хозяин. Он лучше всех знал правила игры, и они ему до сих пор очень и очень нравились, и предложил выпить за успех фильма, однако, прибежала чрезвычайно активная и чрезвычайно взволнованная Амалия Рубцова с подложной улыбкой на хитрых губах, вся на нервах, вся взвинченная, как скаковая лошадь, разве что копытом не била, и стала заискивать перед Ольгой Мартыновой и фальшивым Депардье, не говоря уже о Испанове, мол, бывает же, все ошибаются, и я тоже, уж простите, круглую дурочку. Меня она принципиально не замечала.

— Татьяна Чуприна уже не нужна?! — спросила она так, чтобы показать Ольге Мартыновой её место в киношной иерархии, заодно, как я сообразил, поссорить меня с ней.

Я вспыхнул, хотел объясниться, что я тоже поставлен в рамки искусства романа и вынужден искать оптимум, но Роман Георгиевич опередил:

— Не нужна, — снисходительно поддакнул он, моментально загасив пожар войны. — Подготовьте договор на Ольгу Александровну, — подчёркнуто вежливо кивнул в её сторону, — которая будет играть роль Герты Воронцовой.

Её брали без всякого кастинга и дублей, видно, наши виденья фильма с Романом Георгиевичем совпали до микрона. Это была маленькая победа из череды побед, которые мне ещё предстояло одержать.

Я заметил, что Ольга Мартынова с облегчением перевела дух, а фальшивый Депардье незаметно под столом стиснул ей прекрасную руку, забыв о жужжащем спиннере с подводной лодки типа «барракуда».

Да они нервничают, сообразил я, поэтому и такие надутые; мне сделалось их жаль. Не такие уж они небожители, понят я, а просто бедные-бедные актёры, которые три для не ели и виски не пили.

Словно бы для того, чтобы сгладить неловкость, Испанов залихватски предложил обмыть заключение договора. Не успели мы вкусить по глотку коньяка и закусить шоколадкой, как снова прилетела полная энтузиазма Амалия Рубцова. Ольга Мартынова невольно вспыхнула, румянец пошёл по её божественно-сексуальным щекам, она с облегчением облизнула губки, увидав сумму гонорара, подписала и убежала, радостная, как первокурсница, кажется, в кассу за авансом, даже забыв поблагодарить Испанова, своего земного благодетеля.

Я проводил их взглядом и с завистью к фальшивому Депардье спросил:

— Кто это?..

— Тебе не надо знать, — Испанов поморщился так, словно я без спросу глянул в святые святых — за кулисы, и увидел нечто неприличное, о чём вслух не принято говорить.

— Пикапёр? — напрямую спросил я, потому что мне стало обидно за Ольгу Мартынову.

— Не понял?.. — сморщился Испанов, словно от лимона.

— Ну, этот самый!.. — я не знал, как выразиться, чтобы никого не обидеть.

Однако Роман Георгиевич поморщился ещё сильнее, мол, отстань, всё равно не скажу:

— Что там у нас по плану?..

— Осталась ещё роль Евгении Таранцевой, — напомнил я тогда, не зная расклада Романа Георгиевича и даже не предполагая, как работает вся эта машина, а воевать с ним, как с Амалией Рубцовой, мне было не с руки.

— Она придёт завтра, — добреньким голосом людоеда сообщил Роман Георгиевич. — Я тебя наберу. Кстати, актёр на роль Панина тоже согласился! — И назвал актёра из «Сватов» — Валерия Шкредова, которого я тоже пророчил на эту роль, хотя он был комедийным актёром, но я-то знал, я-то чувствовал, что он роскошнейший актёр и что лёгкий налёт двусмысленности в плане алкоголизма придаст образу Андрея Панина то великолепие, о котором я всё время талдычил Роману Георгиевичу; кажется, он внял моим молитвам.

— Хорошо… — слегка ошарашенный, удивился я и уже выходя из кабинета, услышал, как он неожиданно зло кричит в трубку:

— А мне не надо, чтобы вы играли по-Майзнеру, не надо. Давайте старую, добрую русскую школу. И высыпайтесь по ночам! Что толку, когда вы приходите разбитой, как старая телега! Что?! А вот этого крайне не советую! У меня очередь таких, как вы!!!

Я ехал домой, как пьяный, под впечатлением личности Романа Георгиевича, убежденный, что нет легче денег, чем в «Мосфильме», единственное, я не понял, зачем Испанов сегодня притащил меня сюда, раз у него всё на мази?

А он всего лишь натаскивал меня до собственного уровня, но понял я гораздо позже. И правильно, между прочим, делал. Я не мог ответить тем же, потому что Испанов писал только сценарии. У нас был разные виды приложения силы, в разных весовых категориях.