Михаил Белозёров - На высоте птичьего полёта

— Куда?..

— Как, «куда»? — переспросил он с сарказмом. — В свой банк! — проквакал, как радостная лягушка из болота.

Я позвонил в «Тинькофф Банк» и назвал номер счёта, а также кодовое слово. Прошло не более полуминуты, прежде чем голос в айфоне сообщил:

— На ваш счёт, пришла сумма. — Он назвал её. — Отправитель ФГУП «Киноконцерн «Мосфильм»».

Он ещё добавил какие-то слова про какое-то там производство и даже студию, но мне было достаточно слова «Мосфильм»

— Спасибо, — остолбенел я и почувствовал себя рублёвым миллионером.

Не обманул, чёрт!

— Может быть, ты и сценарий напишешь? — принялся приставать Роман Георгиевич, уже откровенно юродствуя.

Я заторможено обещал подумать. Перед глазами стоял лёгкий туман, жизнь предстала в розовом свете. В голову вертелась фраза: «Везёт же идиотам!»

— Только недолго, — ласково предупредил меня Роман Георгиевич, провожая к двери.

Я признался, как перед богом, что ни разу не писал сценариев. Он снисходительно замахал на меня, как на прокажённого, мол, не притворяйся, не притворяйся, уж с такой-то ерундой ты справишься одного левой.

— Выход найдёшь? — спросил участливо, как отец заблудшего сына.

— Найду… — сомнамбулом отозвался я и ушёл, чтобы легкомысленно заплутать в коридорах «Мосфильма», пока какой-то сердобольный человек не показал мне дорогу.

Мне продолжало переть, я плевался через левое плечо и шарахался от чёрных кошек.

Когда мы ехали назад, я спросил у Вадима Куприна:

— Где здесь ближайший дилерский салон?

— На Варшавском или на Каширском «Техинком», — сообщил он со знанием дела.

Мне хотелось шикануть сразу и без промедления. А ещё мне хотелось проверить свой счёт — вдруг меня каким-то чудесным образом разыграли и теперь радостно потирают руки и хохочут вместе со своим горбом.

— Поехали, куда ближе.

Автосалон до удивления оказался маленьким и тесным. В нём впритык стояло пять или шесть машин. За толстым стеклом сидели дилеры, вид у них был загнанным, видно, клиенты укатали. Я обратился к тому из них, который занимался «УАЗами».

Мне приглянулся «патриот» цвета коричневый металлик, хотя дилер Саша, поняв, что у меня есть деньги, настырно уговаривал посмотреть на белый «лексус» или оранжевый «мерседес», мол, у них октановое число выше. Но я сразу и безоговорочно захотел «патриота», нравилась мне эта машина, чёрт возьми!

— Выберете самую последнюю модель, — подсказал мне Вадим Куприн, который пошёл со мной в качестве консультанта.

По ему лицу было видно, что он не ободряет мой выбор, но начальству виднее.

— Да, — согласился я, — самую последнюю и самую навороченную.

Я хотел путешествовать, а не ездить на работу.

— С навигационной системой и кожаными креслами? — спросил дилер Саша.

Я оглянулся на Вадима Куприна.

— С навигацией и с тёмным велюром, — подсказал он шёпотом.

Я повторил его фразу слово в слово.

— С лебёдкой?

Я снова посмотрел на Вадима Куприна. Он кивнул.

— Да, — сказал я как попка, — с лебёдкой, расположенной за номером, чтобы ГАИ не придралось.

— Со шноркелем?

— Да, — уже самостоятельно подтвердил я и заказал ещё пороги, задний и передний бамперы, а также устройство для подъема за колесо.

В общем, всё, что предложил мне дилер Саша в рекламной проспекте; не без волнения произвёл предоплату, дождался, пока на экрана айфоне не появится сообщение «ваша платёж произведён», и получил от дилер Саша письменное заверения, что мне позвонят через три недели.

— Как только…

— В смысле?..

— Как только доставят к нам к салон, — твёрдо сказал дилер Саша.

Наверное, у него была такая установка — говорить твёрдо, с убеждением. Что делать? Я поверил.

— А почему велюр? — спросил я у Вадима Куприна, когда мы вышли в морозный полдень.

— А потому что моему приятелю вместо кожи подсунули кожзаменитель, а он липнет.

— А велюр?

Мне было простительно задавать такие вопросы, я был дилетантом, насмотревшимся передачи «махинаторы».

— А велюр не липнет и ему сноса нет, — со знанием дела ответил Вадим Куприн.

— Спасибо, — удивился я таким тонкостям.

Приятно было ощущать себя богатым человеком, теперь можно было делать операцию по изыманию колючего осколка из лёгких, и я подумал, что даже если роман об Андрее Панине не издадут, то ничего страшного не произойдёт, Испанов поставит фильм, и я всё равно прославлюсь. Эта мысль тихонько, как печка-буржуйка, грела мою душу последний полчаса.