— Более-менее, — Беддоуз удивлялся, что сидящие за другими столиками не обращали на них ни малейшего внимания.
— Когда ты улетел в Египет, я приняла решение, — ровным голосом продолжила Кристина. — Я постояла у сетчатого забора, глядя как заправляют горючим эти громадные самолеты, вытерла слезы и решила. В следующий раз улечу я и кто-то другой будет стоять с разбитым сердцем.
— И ты его нашла.
— Я его нашла, — подтвердила Кристина. — И я не собираюсь разбивать ему сердце.
Беддоуз взял ее руки в свои. Она не отреагировала.
— Крис… — она смотрела в окно. Миленькая, юная, спокойная. Ему вдруг вспомнилась их первая встреча, вспомнились другие красивые девушки, которых он знал, вспомнилось, как она выглядела рядом с ним в постели номера маленького отеля всего лишь три месяца тому назад, под лучами утреннего осеннего солнца, вливающими в окно, из которого открывался прекрасный вид на отроги Альп и далекое море. Держа в своих руках такие знакомые девичьи пальчики, он думал о том, что все переменится, если ему удастся заставить ее повернуть голову. — Крис…
Но она не повернула головы.
— Напиши мне в Сиэтл, — сказала она, глядя в окно, на котором оседали капельки влаги, в котором отражались люстры кафе и уличные фонари.
Беддоуз отпустил ее руки. Кристина их не убрала. Они остались на столе, ногти чуть поблескивали бледным лаком. Беддоуз встал.
— Я лучше пойду, — слова давались ему с трудом, голос отдавался внутри головы. Господи, думал он, я старею, скоро я буду плакать в ресторанах. — Я не хочу ждать чек. Скажи своему приятелю, что я не смогу пообедать с вами и извиняюсь за то, что оставил на него чек.
— Это ерунда, — бесстрастно ответила Кристина. — Он с удовольствием заплатит.
Беддоуз наклонился и поцеловал ее. Сначала в одну щеку, потом в другую.
— На прощание, — ему казалось, что он улыбается. — Как принято во Франции.
Он взял пальто и быстро вышел. Миновал парижское представительство «Транс уорлд эрлайнс», повернул за угол на знаменитый бульвар, следуя маршрутом, которым получасом раньше проследовали ветераны. Ничего не видя перед собой, он шагал к Арке, где у Вечного огня уже поблескивали от ночной влаги лавровые веточки возложенного к могиле венка.
Он знал, что в такой вечер не стоит оставаться в одиночестве, знал, что должен куда-то войти, снять телефонную трубку, пригласить кого-то пообедать с ним. Он миновал два или три бара с телефонами, даже остановился перед одним, но не вошел. Потому что во всем городе не было человека, которого он хотел бы видеть в этот вечер.
A tout a l'heure — до встречи (в этот же день), (фр.)
Un citron presse — стакан лимонада и побыстрее (фр.)