Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 2

Он подумал: «Купец может списать свои убытки». Он, Михаэль, не мог списать Вюрцбург, для него слово «непоправимость» приобрело самый жестокий смысл.

Обер-бургомистр пришел в отель приветствовать его. Но, если не считать этого проявления гостеприимства, вокруг Михаэля, который после семнадцати лет эмиграции хотел прежде всего повидать родной город, царила странная тишина. Как будто в Вюрцбург прибыл коммивояжер с никому не нужным товаром. Более того, им были возмущены. В романе «Ученики Иисуса», о котором газеты не написали ни единой строчки, он якобы опозорил Вюрцбург и вюрцбуржцев.

Михаэль не позволил себе осведомляться у газетных воротил и у всех прочих защитников чести Вюрцбурга, можно ли обвинять в преступлении и клевете на Вюрцбург человека, который заклеймил позором злодеяния нацистов? Ведь, заклеймив именно нацистов, он тем самым подчеркнул лживость распространенного мнения о том, что злодеяния совершались якобы всем немецким народом. Он не позволил себе объяснять защитникам чести Вюрцбурга, что виновен обычно бывает убийца, а не тот, кто обвиняет убийцу.

Михаэль написал во славу Вюрцбурга три романа, которые вышли на всех европейских языках. Поток писем со всех концов Европы свидетельствовал о том, что тысячи людей после чтения этих романов нарочно приезжали в Вюрцбург, чтобы увидеть своими глазами то, о чем они читали.

Когда Михаэль начал писать свой четвертый роман, избрав местом действия Вюрцбург, фашисты совершили позорнейшее в истории человечества злодеяние — уничтожили в печах и газовых камерах шесть миллионов евреев, но в Вюрцбурге с этим не желали считаться. Каждый житель Вюрцбурга, прочитавший роман, мог при наличии доброй воли увидеть, что в нем клеймят не Вюрцбург и не жителей Вюрцбурга, а покрытых человеческой кровью чудовищ нацизма. Заклеймить их, и только их — этого требовала совесть Михаэля, независимо от того, какой город он изберет местом действия. Но один лишь недружелюбный прием в родном городе не мог смутить Михаэля — он знал своих вюрцбуржцев. Больше всего его возмутило то, что, зная историческую вину нацизма, чьи штурмфюреры и гаулейтеры свирепствовали и в самом Вюрцбурге, жители города еще осмеливаются обвинять себе подобных и вообще кого бы то ни было. Человеческая низость, которая осмеливается по слепоте своей судить себе подобных, — вот что отравляло Михаэлю пребывание в родном городе. Перед отъездом Михаэль устроил попойку для бывших «Разбойников» — они все еще были живы; попойка удалась на славу. Собравшиеся пустились в воспоминания, радостно-хмельные и немного грустные. Михаэль удивлялся выносливости разбойников — на круглом столе уже стояли десятки пустых пузатых бутылок, а они еще держались абсолютно прямо и благопристойно. И только когда гости вышли на свежий ночной воздух, они тут же превратились в группу сильно шатающихся кутил и могли держаться на ногах, лишь повиснув друг на друге, как боксер, которого оглушили ударом. Лишь бледнолицый Капитан — прежний предводитель шайки, а теперь солидный мужчина с брюшком и лысиной — смело тащил своих людей за собой, как пятьдесят лет тому назад, и невредимыми вывел их из опасного приключения.

Шарлотта и Михаэль решили поселиться в Мюнхене. Михаэль продолжал работать над историей своей жизни. Одновременно он читал корректуры переизданий своих книг, которые начали теперь выходить и на немецком языке. В мае 1952 года он закончил роман «Слева, где сердце».

В одну тихую спокойную ночь Михаэль оглянулся на прожитую жизнь. Вот он сидит за последней партой, маленький, запуганный мальчуган, и учитель Дюрр больше не вызывает его, потому что из такого дурня все равно ничего не выйдет. Потом он несколько лет склоняется над тисками и все думает, кем же ему быть, и, наконец, после слесарничания попадает в мюнхенское кафе «Стефани», и это кафе становится его университетом. Проходит восемь голодных лет, Берлин, он пишет «Разбойничью шайку» — свой первый роман — и изображает в нем учителя Дюрра — убийцу человеческих душ. Много лет его мучит мысль, что человеку можно отрубить голову. Он пишет «Причину», направленную против смертной казни книгу, где убивает учителя Дюрра. И в этих книгах — в «Разбойничьей шайке» и «Причине» — он излил все душевные терзания, которые причинил ему, готовя к жизни, этот воспитатель. Вот он, Михаэль, противник войны, эмигрирует в Швейцарию и пишет книгу, направленную против войны, — «Человек добр». Он работает изо дня в день, как настоящий рабочий, из-под его пера выходят книга за книгой, успех сопутствует ему, так проходят его лучшие годы в Берлине, который между 1925 и 1930 годами стал крупнейшей из столиц мира. В 1933 году он снова порывает с прежней жизнью, покидает Германию во второй раз и пишет книгу против национал-социализма — «Ученики Иисуса».