Леонгард Франк - Избранное. В 2 т. Т. 2

Если писатель намерен дожидаться вдохновения, он никогда не закончит свою работу. Вдохновение приходит редко и только при содействии самого автора: оно приходит во время работы и благодаря работе. И когда оно приходит, когда писателя в результате тяжелого труда «осеняет свыше», надо немедленно очистить эту золотоносную жилу от чуждых наслоений и шлака ненужных чувств, иногда приходится исписать десяток страниц, прежде чем ты сможешь применить очищенную находку, которая только в одном единственно верном месте содержит золото. Вдохновение — это дар, и его можно заслужить лишь упорным трудом.

Развитие действия и волнующие события, если ради раскрытия темы от них нельзя отказаться, должны иметь в романе никак не большее значение, чем краски, выдавленные из тюбиков на палитру и предназначенные для создания картины.

Самое законченное изображение действующих лиц не есть еще искусство. Искусство — это невысказанное и в то же время высказанное каким-то таинственным образом, без слов, то, что живет между строчками и помимо контроля со стороны разума порождается чувством и передается читателю.

Не один писатель написал на своем веку слова: «Небо было голубое». Если перед читателем вдруг открывается голубой небесный свод, это великое искусство. Но так происходит только тогда, когда простое предложение «небо было голубое» заняло среди описания природы единственно верное место. Поставь его на одну строчку раньше или позже чем следует, и это предложение рассыплется на три ничего не значащих слова».

Михаэль поставил себе цель — насколько хватит сил, следовать этим трудно выполнимым законам искусства. В его новом романе главным героем и причиной всего, что произошло и что не произошло, должна стать безработица.

Трое мужчин много лет подряд часами просиживали каждый день на бирже труда, где не было работы даже для самих служащих биржи, наконец они решили уйти из города куда глаза глядят. У них не было ничего, кроме семидесяти пфеннигов и мрачного юмора равнодушных к жизни людей, с которыми ничего больше не может случиться, потому что и так уже случилось слишком много. Они отказались от поисков того, чего больше нет в Германии, — они обходят города стороной, потому что тысячи людей возле каждой фабричной трубы напрасно ожидают работы. Им сказочно повезло — они могут эмигрировать в Аргентину, страну их надежд на работу. Вскоре после их приезда из-за массовой безработицы в стране вспыхивает революция. Трое вновь прибывших принимают в ней активное участие. Их высылают. Иссохшие, как скелеты, лишенные последней надежды, они после двухлетней одиссеи возвращаются пешком в родной город, ибо только там могут получать пособие по безработице.

Михаэль проработал над этим романом полтора года. Когда он вышел — осенью 1932 года — в Германии было семь миллионов безработных и еще семь миллионов были заняты три дня в неделю. Свыше половины населения, считая женщин и детей, жили в безысходной нужде.

Это подготовило почву для появления «болотного черта» — Гитлера.

Роман «Из трех миллионов трое», несмотря на положительные отзывы в критических статьях, не привлек к себе большого внимания. Мало у кого были тогда деньги на книги. Одну из критических статей Михаэль с удивлением перечитал еще раз — Эмиль Фактор заключил свою в общем благожелательную рецензию следующими словами: «Слабость романа состоит в том, что автор не знает средств против экономического кризиса и безработицы». Михаэль нашел, что критик слишком многого от него требует. (Гитлер знал средство против безработицы — гонку вооружений для Второй мировой войны, стоившей жизни двадцати шести миллионам и опустошившей Европу.)

Хотя нацисты на последних выборах в рейхстаг в ноябре 1932 года потеряли часть мандатов и вообще получили только треть из шестисот восьми мест, Гинденбург, чтобы воспрепятствовать разделу поместий восточно-прусских юнкеров, 30 января 1933 года назначил Гитлера рейхсканцлером.

Двадцать седьмого февраля торжественно присягнувшее правительство народа Гете и Бетховена приказало поджечь рейхстаг, дабы уже в ночь пожара на законном основании арестовать тысячи коммунистов.

В эту ночь Михаэль сидел в кабачке «Мампе» на Курфюрстендамм. Вдруг ворвался газетчик. Огромный заголовок кричал: «Коммунисты подожгли рейхстаг».

Все, конечно, поняли, кто поджег рейхстаг. Друг Михаэля, видный романист и великий мастер немецкого языка, Иозеф Рот пророчески заметил: