Ричард Йейтс - Нарушитель спокойствия

— Чарли, можно тебя на секунду?

— Чарли, ты помнишь, о чем я тебя вчера просил?

Они стекались отовсюду, окружая его плотным кольцом, а он продолжал катить тележку, пока не остановился посреди коридора, после чего поднял голову и обратился сразу ко всем.

— Угощение, джентльмены! — возгласил он, поворачиваясь сначала в одну, а затем в другую сторону вдоль коридора. — Угощение, джентльмены!

На полках медицинской тележки теснились стаканчики с жидкостью, внешне похожей на виски или на кленовый сироп, и, хотя эта жидкость не являлась ни тем ни другим, в ней можно было уловить слабый привкус обоих.

— Ты принес мне газету, Чарли? — спросил мужчина с целой пачкой грязных газет под мышкой.

— Будет вам, мистер Шульц, у вас и без того полно газет. Сначала используйте те, что есть, и тогда я, может быть, принесу вам новую.

Чарли обернулся к одному из санитаров:

— Сколько новичков поступило за прошлую ночь?

— Восемь. Теперь на отделении сто семнадцать человек.

Чарли поморщился, качая головой:

— Это перебор. И еще будут новые поступления сегодня, и завтра, и в понедельник. Нам негде их всех разместить.

Звякнув ключами в связке, он открыл дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», за которой Джон успел разглядеть нечто вроде маленькой комнаты отдыха — стол, стулья, полки с посудой, электроплитка, кофейник, — и вышел оттуда с двумя пачками сигарет.

— Только по одной, джентльмены, — сказал он толпе, жадно сплотившейся вокруг. — Станьте в очередь справа от меня, пожалуйста. По одной штуке в одни руки. Вы не в счет, мистер Джефферсон, у вас уже есть пачка в кармане. Сами знаете правила: это казенные сигареты…

С приходом Чарли, с этим «угощением» и «казенным куревом», обстановка слегка изменилась к лучшему — свет ламп уже не так резал глаза, а тени не казались столь темными. Теперь обнаружилось и кое-что, ранее не замеченное Уайлдером: длинная скамья вдоль одной из стен и еще несколько мест для сидения в промежутках между секциями сложенных коек, а также ниша с четырьмя засаленными матрасами в дальнем конце коридора, где можно было прилечь без риска угодить под ноги дефилирующих пациентов. Еще здесь имелись шесть глухих камер с мягкими полами и стенами, в одной из которых лежал спеленатый смирительной рубашкой пациент, рано утром боксировавший с тенью и грубо оскорблявший санитаров. Рот его был широко открыт и перекошен, как будто яростный вопль мог в любую минуту прорваться сквозь наркозный сон, а его темные волосы блестели от пота.

— Кто вырубил доктора Спивака? — раздался зычный голос Чарли.

— Это сделал Роско, Чарли. Уж очень он буянил.

— А что с его штанами?

— Он сам их порвал, корчил из себя боксера. Потом разорался про злоупотребления, про иск и все такое. Не было другого способа его утихомирить.

— Не понимаю. Мне казалось, что в последнее время он идет на поправку.

— У него бывают хорошие дни и дурные дни, Чарли.

— Мм, — протянул Чарли, вновь доставая связку ключей. — По крайней мере, мы можем отпереть дверь. Я не хочу, чтобы он проснулся и обнаружил себя в запертой камере. И найдите для него новую пижаму.

— Хорошо, Чарли.

— Ах, Чарли, ты прекрасный человек, — молвил тщедушный трясущийся старикашка лет семидесяти. — Ты лучший из людей. Клянусь Богом… клянусь Богом, ты воистину святой, Чарли.

— Спасибо за комплимент, мистер Фоли, но я уже раздал все сигареты, и я хорошо помню, что одна из них досталась вам, поскольку вы пытались заполучить сразу две.

— Матерь господня, как вы можете говорить о каких-то сигаретах? Я нуждаюсь в духовной поддержке, Чарли. В духовной поддержке.

— Это не по моей части. Почему бы вам не посидеть на скамеечке? А я пока займусь другими пациентами. Вот вы, сэр, вы один из недавно прибывших? Как вас зовут?

— Уайлдер. Джон Уайлдер.

— Вы получили порцию угощения, мистер Уайлдер?

— Ага, «угощение», — вмешался старикашка. — Знаете, что это такое? Это формальдегид.

— Довольно, мистер Фоли! Ступайте!

Когда тот удалился, Чарли продолжил:

— Это паральдегид, мистер Уайлдер. Вам будут давать его трижды в день, он очень полезен. Успокаивает нервы.

— Ясно. А вы здесь старший санитар или… или кто?

— Я дежурный медбрат, моя смена длится с восьми до пяти.

— Тогда у меня к вам просьба: я должен срочно сделать телефонный звонок, это очень важ…

— Нет-нет, мистер Уайлдер, отсюда вам звонить никто не позволит.

— А как скоро… то есть когда меня сможет принять доктор?