Петр Мохирев - Ссыльный край

– Ирина Михайловна, хорошо у вас с докладом получилось, и читаете вы не плохо, с выражением, всем понравилось.

– Спасибо, только всю литературу мне Яков Иванович принёс, поэтому подготовиться было не трудно.

– Хочу спросить ещё вас. Со школьной программой справитесь в этом году, все дети перейдут в следующиё класс?

– Да Степан Никифорович все дети прейдут в следующий класс. Программу мы не освоим лишь по рисованию и пению, но, как вы понимаете, в данной ситуации это не столь важно. Некоторые дети очень способные, а другим даётся всё с трудом, но вот откуда у них столько трудолюбия и желания учиться?

– Конечно от родителей. Колхоз всегда выполняет доведённые государством планы, как бы тяжело они не давались, если план большой, значит надо больше работать. Как же тяжело людям пришлось во время войны и первые послевоенные годы, ведь мужиков не было и всё легло на бабские плечи, а план поставок всё равно выполняли. С кровяными мозолями и надорванными спинами работали, а не жаловались, что планы большие. Потому мы и в войне победили и страну восстановили из разрухи. Как же у таких людей могут вырасти другие дети? У них очень развито чувство долга. За детишек, кстати, спасибо вам, полюбили они вас, мы же видим, с каким удовольствием они ходят в школу. Учебный год скоро закончится, Ирина Михайловна, и снова вы уедете от нас, вас ведь здесь ничего не держит. А кого пришлют на следующий год и когда пришлют, может к новому году, а детям снова на всю зиму аврал, неправильно всё это. Что ж вы на наших парней внимания не обращаете, вышли бы здесь замуж, колхоз помог бы вам дом построить и у вас своя семья, и у нас своя учительница. Вон посмотрите парни кучкой стоят, чем не женихи, Николай Петров, например. Видный парень, хороший работник, всё у него в руках спорится, хоть на рыбалке, хоть на таежном промысле, хоть на поле, или на покосе. Хочешь, я поговорю с ним?

– Что вы, что вы Степан Никифорович – она сильно покраснела и улыбнулась – сердечные дела не терпят вмешательства посторонних лиц.

В это вечер уходить домой никак не хотелось и танцевалось сегодня легко и приятно. Нина Михайловна ходила на все молодёжные вечера в клуб, всегда веселилась и отдыхала от души, а после танцев её кто-нибудь из парней всегда провожал домой, хотя клуб и школа стояли рядом друг с другом. Ирина Михайловна обычно от вечёрок отказывалась, или быстро уходила, ссылаясь на то, что завтра рано вставать придётся. Сегодня же домой не хотелось. Учебный год заканчивался, свою работу с Ниной Михайловной они сделали, со школьной программой со всеми классами должны справиться. Напряжение, висевшее над ними всю зиму, медленно спадало. Парни, впервые видя такой весёлой Ирину Михайловну, были с ней весьма галантны и наперебой приглашали танцевать, благо, что и баянист был в ударе сегодня. По окончании вечера девушка вышла из клуба и поджидала свою старшую подругу, чтобы идти домой вместе. Тут неожиданно из тени подошёл Николай.

– Ирина Михайловна, может, погуляем, разве можно так рано спать ложиться в такой тёплый весенний вечер?

Медленно вышли на берег реки. Яркий свет луны хорошо освещал тёмный, освободившийся совсем недавно от снега берег Енисея и покрывшийся тёмными пятнами лёд на Осиновской протоке. От активного снеготаяния вода в реке прибывала и между берегом и льдом образовалась полоса воды, по которой временами проплывали небольшие льдинки, предвещавшие скорый ледоход. Иногда сбоку налетал тёплый южный ветерок, приносивший с собой такие приятные весенние запахи. Было так хорошо на душе, а сердце радостно трепыхалось в преддверии чего-то значимого и неповторимого. Рядом весело журчал маленький весенний ручеёк, впадавший в могучую сибирскую реку.

– Ирина, мы с тобой не закончили разговор, там, на снегу, во время лыжного перехода, тогда ты так и не ответила на моё предложение. Я не могу больше молчать, ты забрала моё сердце и не отдаёшь его мне обратно. Понимаешь, тяжело одному жить, и, я чувствую, что и тебе тоже тяжело одной, нам будет вместе хорошо, очень хорошо, я всё для этого сделаю, я буду тебе самым хорошим другом и мужем.

Он повернул её к себе лицом, девичьи глаза, смотревшие на него, блестели, а по щекам катились крупные слёзы. Она уткнулась головой в его грудь и быстро заколотила в неё сжатыми кулачками.

– Ну почему ты так долго ко мне не подходил, я жду, жду, а ты всё не подходишь и не подходишь. Целая зима прошла, а ты всё не подходишь, ведь ты же мне обещал, что дом будем вместе достраивать, помнишь там, в лесной зимней избушке – она подняла голову и заглянула парню в глаза.