Петр Мохирев - Ссыльный край

– Где же вас расположить-то, ведь домой не могу пригласить, вы же нехристи, не верующие, безбородые, и табаком, наверное, балуетесь, моя бабка вас и до порога не допустит.

– Не беспокойся ты Ерофеич, мы палатку взяли, правда двухместная она, да мы бывало в ней и вчетвером ночевали, жирных и толстых среди нас вроде нет.

– Ну, это другое дело, тогда давайте-ка переедем к кустам, чуть повыше деревни, там и берег хороший, и ручеёк впадает в реку, и дров таловых полно, там палатку и поставите.

На высоком глинистом берегу стояло около двух десятков домов, располагаясь вдоль берега так, что из окон каждого дома видно было реку и все те судёнышки, которые проплывали по ней. Позади домов, ближе к лесу, в хаотичном порядке были настроены избушки, без которых в деревне практически не обойтись: бани, стайки, сараи, за ними, ближе к лесу были распаханы и раскопаны огороды. Когда и кто здесь поселился первым, никто не знал и не помнил, но всегда жили люди крепкой старой веры – кержаки. Они не прятались от цивилизации в тайге, как делали их деды, когда старая вера преследовалась и запрещалась, а наоборот, как-то старались использовать в жизни всё новоё, хотя и жили по своим старым устоям, всётаки на дворе уже конец семидесятых двадцатого века. В каждом доме была корова, у некоторых ещё и не одна, да для облегчения тяжёлого деревенского труда в деревне было несколько лошадей. В огородах сажали много – картошка, морковь, свекла, капуста, репа, редька – овощами подкармливали скот, и самим много уходило, когда во время длинных зимних постов на стол ставили лишь растительную пищу. И конечно ещё рыбачили, пока что рыбы в реке было много, её ловили сетями и самоловами, кто сколько хотел, обеспечивая себя и продавая излишки на проходящие теплоходы. Семьи были у всех большие, многодетные, редко у кого было меньше семи детей, и как – бы не призывали старики придерживаться старых устоев, всё-таки много молодёжи уезжало в город. Обыденный и однообразный образ жизни в деревне с длительными ночными моленьями не очень-то прельщал молодёжь. Их тянуло к благам цивилизации, к полной приключениями и впечатлениями жизни в городе. Да и те, что оставались в деревне, тоже приспосабливались к современной жизни – покупали мотоциклы, моторные лодки, бензопилы, по праздникам пили водку и брагу, а молодёжь даже иногда ездила в Бахту, чтобы посмотреть кино в деревенском клубе. В Симоновке был даже не большой рыбкоповский магазинчик, в котором местные жители брали в основном муку, сахар, соль, крупу, иногда водку, то есть то, что не вырастишь в огороде, не добудешь в тайге и не поймаешь в реке.

Охотники двигались быстро, без суеты, соскучились видать руки по работе. Вскоре лодка была разгружена, палатка поставлена в самом устье вытекавшего из кустов тальника ручья, заготовлена куча дров и уже в сумерках все чинно расселись на чурки, не далеко от костра, вокруг наспех сооружённого из двух досок, положенных на чурки, стола. В сковороде дымилась приятно пахнувшая разогретая тушёнка, а Ерофеич, ловко орудуя ножом, нарезал толстыми кусками принесённую из дому солёную осетрину и ворчал.

– Кто её будет есть, тушёнку вашу, консерва есть консерва, якри её. Есть солёная осетрина, её и есть надо.

Владислав Иванович разливал из фляжки в кружки спирт и разбавлял его ручейной водой, причём Ерофеич достал свою кружку из широкого кармана дождевика, из чужой посуды ему есть было нельзя, грех это. Анатолий иронизировал.

– Тебе Ерофеич, поди, осетрина-то надоела уже?

– Да почто же она мне надоест. – Отвечал серьёзно Ерофеич. – Её ведь можно и свежей поджарить, малосольную отварить, или вот так солёную с картошечкой, и ничего, не надоедает. – Потом, глядя на Владислава Ивановича, продолжал. – Редко совсем ты стал заезжать, когда на «Одессе» плавал, так частенько останавливался, якри тебя.

– Ну, тогда и время было другое, сейчас ведь теплоход пассажирский, идёт по расписанию, вот с трудом отпросился ненадолго уток пострелять, спиннинг покидать, да с удочками посидеть. Этот рейс у нас с туристами, идём до Диксона, запланированы длительные стоянки для знакомства с северными достопримечательностями, так что почти шесть дней у нас в распоряжении. Утки-то в курье есть ещё, не всю разогнали?

– Кто же её разгонит – баловство это, пацаны бегали немного с ружьями в конце августа, а сейчас картошку убирают все, не до уток. Удочки-то вам зачем, давайте сетей дам, ставьте их вдоль травы в курье, и щука, и окунь, и язь залезет – сколько надо, столько и поймаете.