Валентин Богданов - Раздумья в сумерках жизни

Оказывается, его родители умерли три года назад, и муж, скрыв это от меня, приезжал их хоронить один, чтобы меня не расстраивать. Мои родители умерли годом позже. Вначале умер папа, а через месяц мама, и на похороны я опоздала из-за долгой дороги. Это были самые горькие минуты в моей жизни, о которых забыть невозможно, а простить себе невольную вину перед родителями – тем более.

Не понимаю, почему я тогда не забрала с собой дочку, в которой души не чаяла. Ведь мы так долго не виделись и почти не знали друг друга. Однако её отец по телефону убедил меня, что нашей дочери необходимо окончить среднюю школу здесь, на Родине, а потом пусть решает, где и с кем ей жить и где учиться. Я с его разумными доводами тогда согласилась, хотя после очень и очень жалела, что так легко уступила. Получилось, что я сама себя обокрала, сделалась сиротой, да ещё бездетной… Причём осталась совсем одинокой. Даже не с кем поделиться радостью или горем. Нет поблизости ни одного близкого мне человека, к кому в час беды можно было бы приклонить голову. Живу в какой-то ужасной пустоте, где ни до кого не докричишься и ни к кому не прибежишь в случае беды. Ужас. Даже позвонить некому из прошлой жизни, где я действительно была счастливой и беззаботной, и казалось, так теперь будет всегда. Как я жестоко потом обманулась, хотя никогда не считала себя глупым человеком.

Как безжалостно время с человеком. Потерял день понапрасну, уже не вернёшь, а месяцы, а годы, а вся жизнь, как в прорву безвозвратно улетают. С душевным замиранием всё прислушиваюсь, что мне говорят моё истерзанное сердце и уставшая память, и во мне всё крепнет уверенность, что жизнь моя прожита бездарно. Увы, приходится признать, что счастливые годы моей жизни были короткими и мимолётными. Я уже потеряла былую обаятельную прелесть, но что-то привлекательное во мне ещё осталось. Я, как и любая женщина, нередко ощущаю на себе торопливые взгляды прохожих на улице, и моё сердце начинает биться радостней и тревожней. Это как допинг, придаёт силы и уверенности. Ведь не зря говорят, что красота чувствуется на расстоянии, а не меряется аршином.

Даже сейчас у меня постоянно появляются кандидаты в любовники. Причём самые экзотические. От одного нестерпимо несёт мочой, от другого дешёвым табачищем с алкоголем, а один домогатель весь провонял кислыми щами вперемежку с касторкой. На мой решительный отказ познакомиться с кем-нибудь из них мне отвечают грубой и оскорбительной бранью вперемежку с непристойными ругательствами. Вот такие они, мои сегодняшние поклонники. Нетерпимые тошнотики. Дикость какая-то, просто немыслимая. Видимо, только в нашем благословенном Отечестве так называемые мужчины могут совершенно беспричинно оскорблять незнакомую женщину. Нигде больше такого невежества я не встречала.

Но время, время! Неумолимое время! Как же оно своевольно меняет характер и облик человека. Сколько же мути оседает у него в душе к старости, безболезненно и тронуть нельзя. Неожиданно пугающее чувство пустоты и одиночества вдруг овладели мной с такою силой, что я всего несколько месяцев после смерти мужа сумела прожить в таком тревожном и взбудораженном состоянии. Откровенно признаюсь, что одиночество угнетает меня, как женщину, и губительно для моего здоровья, особенно в психологическом плане. Да любая из женщин скоротечно угасает от такого немыслимого дискомфорта. Так что, так что!!! Подобное самоистязание не для моей натуры.

Сейчас замужем. Муж мой – известный в прошлом спортсмен, стендовик-траншейник. Звать его – Дмитрий. Личность почти легендарная в большом спорте. Как я поняла, вид спорта, которым он занимался, связан со стрельбой из ружья по летящим мишеням или что-то в этом роде. Да это и не важно. Оказывается, в недавнем прошлом он был знаменитой личностью, но лишь в какой-то краткий момент, как со всеми известными спортсменами случается. И тем не менее он никогда не занимал первого места на соревнованиях, однако всегда был призёром. В личной жизни успехами тоже не блистал. Но зато был самым надёжным спортсменом в своей команде, более того, её многолетним капитаном, а в личной жизни – неудачником, ниже некуда, дальше дно.

Мне порой казалось, что его самолюбие было до крайности болезненно уязвлено этим грустным обстоятельством и мешало ему проявлять свои лучшие качества в семейной жизни, а они у него, безусловно, были. Его неожиданные поступки, в том числе неудачные шутки, всегда казались мне глупыми и неуместными, ставили меня в тупик. Вообще-то человек он был простой, в меру добрый и внимательный, но со странностями в характере, которые меня всё больше и больше пугали.