Яна Андерс - Богиня и Зеленый сыр

– Вы довольны своим доходом? – не унимался продавец.

Марьяна подумала о том, что если бы она была довольна своим доходом, то не толкалась бы каждый день в переполненном метро, а могла бы позволить себе ездить на такси.

– Вы что, таймшер продаёте, что ли? – наконец догадалась она.

– А вас это интересует? – вкрадчиво спросил продавец.

– Нет, не интересует! – отрезала Марьяна, пытаясь от него отвязаться.

– А что вы об этом знаете? – продолжал заманивать её в сети торговец.

– Так. Всё. Хватит! До свидания! – потеряв терпение, сказала Марьяна и сбежала от него прежде, чем он успел добить её окончательно.

Торговец смотрел ей вслед, искренне не понимая, что же вызвало у Марьяны такое негодование. «А он молодец, – профессионально подумала она. – Неплохо подкован. Мастерски владеет искусством запудривания мозгов!».

В ту зиму Полина, наконец преодолев свой страх, начала кататься на коньках. Прошло три месяца с тех пор, как она первый раз встала на лёд, и теперь она уже могла плавно скользить по льду вперёд и назад и даже начала осваивать со своим тренером подсечку и вращение. Как-то в конце января ей пришла в голову идея позвать с собой на каток Марьяну. Полина позвонила ей в воскресенье.

– Марьянчик, как дела?

– Никак.

– Чем занимаешься?

– Смотрю телевизор.

– А мы тут с Сашкой на каток собрались. Хочешь с нами пойти?

– На каток? Да нет, я сто лет на коньках не стояла, – в голосе Марьяны не слышно было ни малейшего интереса.

– Ну и что? А я вообще первый раз на лёд встала три месяца назад! Пойдем, а? – пыталась расшевелить её Полина.

– Ну что я там буду делать? Я же буду смотреться, как корова на льду, – сказала Марьяна, но Полина почувствовала в её голосе скрытое любопытство.

– Ерунда! Я вообще всё время падаю. И ничего! – соврала Полина, лихорадочно пытаясь сообразить, чем же она может соблазнить подругу. – Кстати, там рядом есть небольшое кафе. Можем потом там посидеть, там очень вкусный кофе с шоколадом и пирожные!

– У меня всё равно нет коньков.

– Это ничего, коньки там можно взять напрокат!

– Ну не знаю… – протянула Марьяна, и голос её звучал уже теплее.

– Составь мне компанию, а то мне без тебя будет скучно! – привела Полина самый веский аргумент.

– Ну ладно. Попробую, – наконец нехотя согласилась Марьяна. – Хотя не знаю, получится у меня или нет.

– Ура! Встречаемся в два часа у входа!

На катке было полно народу, движение катающихся на льду было организовано по часовой стрелке. Полина надела коньки и зашнуровала ботинки себе и Сашке. Марьяна долго возилась со своими шнурками и, наконец, тоже встала на коньки. Она вспомнила, что со школы не стояла на льду и что в последний раз каталась на коньках, когда ей было лет пятнадцать. Первые её шаги на льду в тридцать три года были неуверенными и осторожными, она держала Полину за руку, боясь отпустить. Сашка катался лучше их обеих, ловко перебирая ногами и гордо глядя по сторонам в ожидании восхищённой реакции окружающих. Минут через пятнадцать Марьяна освоилась на льду, отпустила руку Полины и попробовала передвигаться по льду самостоятельно. Оказалось, что она еще не забыла, как отталкиваться одной ногой и переносить вес на другую. Марьяна выпрямила спину, развела в стороны руки и попыталась скользить на каждой ноге как можно дольше. Это получилось у неё не сразу, пару раз она упала, но сразу же поднялась и продолжила движение вперёд. «Раз… два… раз… два», – медленно считала она про себя. С непривычки у неё очень болели ноги, и не потому, что ей жали ботинки, а потому, что мышцы ног не привыкли к подобным нагрузкам. Несколько раз она садилась на лавочку, чтобы дать ногам отдых, но вскоре снова вставала и шла на лёд. Постепенно ноги привыкли к конькам и она начала скользить вперед увереннее, по всем правилам отталкиваясь внутренним ребром конька и перенося центр тяжести на другую ногу, как её учили когда-то в детстве в секции по фигурному катанию. По мере продвижения вперёд Марьяна с восторгом замечала, что душевная боль постепенно отпускает её. Как будто физическое движение вытесняло тоску из её тела и приносило долгожданное освобождение от душевных страданий. Марьяна с наслаждением продолжала двигаться, ощущая гибкость своего тела и небывалую свободу от боли, от Влада, от всего, что её так мучило в последнее время. Ей казалось, ещё немного и она взлетит. «Свободна! Невидима и свободна!» – как булгаковская Маргарита, повторяла про себя Марьяна.