Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Ты была идеальным делопроизводителем! – не соглашается со мной Рори. – Взгляни сама! – Она открывает папку, лежащую сверху. – Все клиенты расписаны по алфавиту, зарегистрированы их последние приобретения, указаны их вкусы, пристрастия, интересы, имена детей, место работы, что они любят, чего не любят. Словом, здесь вся информация!

Я бегло просматриваю несколько страниц досье. Надо же, удивляюсь я мысленно. Как много самой разнообразной информации о человеке может вместить всего лишь одна страница. Собственно, и мое нынешнее резюме – оно ведь тоже не более одной страницы. И этой страницы Лив вполне хватило для того, чтобы узнать обо мне все, что ей нужно. Нет, не все! – спохватываюсь я. Далеко не все! Самого главного обо мне она не знает. Я переворачиваю последнюю страницу и захлопываю папку. Мне все это совершенно неинтересно. Я устраиваюсь поудобнее в своем кресле и окидываю взором комнату. Задерживаю взгляд на книжных стеллажах, которые тоже битком забиты всякими папками и скоросшивателями. И на всех стоит одно и то же имя: ФРЕНСИС СЛЭТТЕРИ.

– А это папины бумаги? – Я киваю подбородком на стеллажи.

Рори оглядывается и хватается пальцами за свою шею.

– Что?! – издает она неестественно высокий смешок. – Ах, эти! О да! Это все папино.

– По его работе?

Рори утвердительно хлопает ресницами.

– А разве Джейми не обращался к тебе с просьбой дать ему эти материалы, когда вел поиск материалов для подготовки своей программы? – спрашиваю я.

Операция по освобождению Нелл Слэттери. Самое время снова вспомнить о ней и о том, что с этим связано.

Сестра мнется с ответом, прикидывает, видно, может ли она сейчас солгать так, что ей за это ничего не будет.

– Да! Конечно. Было такое… Он просил… Мне жаль! – роняет она в ответ, но по интонациям понятно, что ей не столько жаль, сколько неприятен наш разговор, что он ее раздражает и даже злит. – Просто не хотелось мне в тот момент вытаскивать на свет божий весь этот хлам. Да и маме я дала слово.

Ах, так ты, оказывается, обещала маме? Вопрос уже готов сорваться с моих уст, но тут я вспоминаю, что у меня есть выбор и что я должна контролировать этот свой выбор, поэтому молчу. Само собой, она дала такое обещание маме. Наша мама, о, она умеет контролировать все вокруг!

Не обращая внимания на нас обеих, Андерсон подходит к стеллажам и наугад достает оттуда несколько папок. Роняет с глухим стуком одну из папок прямо передо мной, и она раскрывается сама собой, полностью закрывая мой календарь-ежедневник. Я стараюсь сделать вид, что в календаре нет ничего такого, что стоило бы прятать от посторонних глаз. Так, всякие рабочие мелочи. Отвожу взгляд в сторону, словно девчонка-подросток, случайно столкнувшаяся на вечеринке со своим бывшим кавалером. Ультразвук. Девять недель – вспоминаю я пометку в ежедневнике. Нет, лучше об этом сейчас не думать. Надо сосредоточиться на том, что есть в этой папке. Интересно, что я там сейчас нарою?

– А что мы ищем? – интересуется у меня Андерсон, бегло пролистывая страницы.

– Ничего мы не ищем! – отвечает Рори. – Вот в этой папке, к примеру, бумаги отца, относящиеся к концу восьмидесятых. Его наброски и прочие. – Она извлекает из папки ламинированный лист и осторожно разглаживает его пальцами. – Вот, взгляните! Это набросок к портрету мамы. Карандашный эскиз того портрета, который сейчас висит в столовой у мамы.

Последняя реплика уже обращена непосредственно ко мне. Я неопределенно хмыкаю, якобы разглядывая эскиз, а на самом деле взглянув на него только мельком, ибо мысли мои витают далеко. Прежнее чувство неловкости не проходит. Ну и что из того, что он не видел эту запись в моем календаре, думаю я. Я заметно нервничаю. Ну да! Бывший кавалер тусуется возле бара, а я всю свою энергию трачу только на то, чтобы не столкнуться с ним носом к носу. В результате никакого удовольствия от самой вечеринки. Что же я собиралась тогда делать со своей беременностью? Рассказать Питеру? Сохранить ребенка? На эти вопросы мне никто не сможет ответить.

– Она здесь такая молодая, – задумчиво роняет Андерсон. – И счастливая!

– Мама и была в те годы молодой! – соглашается с ним Рори. – Насчет того, была ли она счастлива, вопрос посложнее. У родителей были очень сложные отношения. И скорее всего, счастья в них было немного. – Сестра вдруг почти машинально встряхивает головой, словно подтверждая сказанное. – Вот и думай после этого, что пословица не права! Ну та! Яблочко от яблони и так далее.