Сарей Уокер - Диетлэнд

В конце у Соледад сорвался голос. Когда она закончила речь, в наступившей тишине еще отчетливей стали звуки работающей съемочной аппаратуры и щелкающих фотоаппаратов. Соледад отмахнулась от вопросов репортеров и растворилась в толпе федеральных агентов в темных костюмах.

— Эта женщина — воплощение храбрости, — вставила Шэрил Крейн-Мерфи, утирая платочком глаза. — Она достойно служила своей стране в Афганистане, а пока ее не было, стая диких животных разорвала ее дочь на части.

Я выключила телевизор, насмотревшись достаточно новостей для одного дня. Люс была младше, чем большинство девочек Китти, девочек, которых я продолжала удалять. Я задумалась, случалось ли что-то настолько ужасное с одной из них.

Какое-то время в квартире было тихо, пока не зазвонил телефон. Я знала, что это либо Верена, либо Марло, поэтому не потрудилась снять трубку. После задания с «повышением коэффициента сексуальности» они оставили мне кучу сообщений, но я не хотела с ними разговаривать. Я хотела бы никогда не переступать порог красного дома Верены, никогда не связываться с ней и не ввязываться в ее так называемую «Новую программу баптисток». Как и с первоначальной «Программой баптисток», я оставалась толстой и несчастной. Я то и дело прокручивала в голове все, что произошло во время «создания нового имиджа» с Марло, и все, что произошло после — прием у пластического хирурга, нацеленный мне в лицо кулак мужика. Ночью, закрывая глаза, я снова видела этот кулак.

Бутылочка «Отуркенрижа», которую я стащила у Верены, стояла на журнальном столике, всегда в поле моего зрения. Я взяла ее и слегка встряхнула — пилюли за стеной янтарной пластмассы зашуршали словно мертвые жучки. Если бы я отказалась от операции, на двадцать тысяч я смогла бы несколько раз слетать в Париж и затовариться там таблетками. Верена, конечно, предупреждала о побочных эффектах с летальным исходом, но и операция не могла обезопасить меня от этого. И кроме того, даже переход улицы и тот сопряжен с риском.

Я подумывала о том, чтобы принять одну таблетку, но мне совсем не хотелось есть, так что особого смысла в этом не было. Где бы ни блуждали мои мысли, они все равно возвращались к мудаку на платформе. Ударил бы он Алисию? Может, он бы начал заигрывать с ней, и, может быть, ей бы это польстило. Из-за подобных мыслей я тут же возненавидела Алисию. Я не хотела ее ненавидеть.

В дверь постучали, и через глазок я увидела, что это курьер с коричневым свертком. Я велела ему оставить посылку у двери и, когда он ушел, занесла сверток в квартиру; мне не нужно было утруждать себя и вскрывать коричневую бумагу, я знала, что лежало внутри — новое платье Алисии, фонтан нежного изумрудного шелка. Алисия не заслуживала такого красивого платья после флирта с противным мужиком на платформе. Хотя Алисия же не знала, что он плохой. Только Плам могла видеть его с этой стороны.

Вновь затрезвонил телефон, я не стала отвечать. Прослушивая сообщение, я ожидала услышать голос матери или Верены, но голос был мужским — мужчина по имени Престон напоминал о нашем свидании.

Свидания вслепую. Я и забыла, что пришло время для первого. Меня ждали четыре свидания, спасибо (нет) Джине, стоматологу Верены.

— Ну привет, — поздоровался Престон, когда я перезвонила ему, чтобы все отменить. Я лежала на диване и гладила изумрудный шелк нового платья Алисии. Престон сказал, что забронировал для нас столик в ресторане «Кристо».

— Насчет этого. Не думаю, что…

— Если тебе не нравится греческая кухня, мы можем пойти в другое место.

Он продолжал болтать. Джина через Верену передала мне заметки о каждом мужчине. Престон был финансовым аналитиком и кузеном Джины. В конце концов, прервав его болтовню, мне удалось выдавить из себя, что свидание — не такая уж хорошая идея.

— Я тоже не люблю свидания вслепую, — протянул он, стараясь звучать непринужденно, как будто он мог подмаслить меня. — Давай попробуем. Я не настаиваю, но… По крайней мере, просто съедим вкусный ужин.

Его голос звучал так умоляюще, что я едва не рассмеялась в трубку. Он думал, что разговаривает с нормальной женщиной. Да у него и не было причин предполагать обратное, по голосу ведь не узнаешь.

Я уже выполнила три первых задания, было бы глупо сейчас все бросать, так что я согласилась. Я хотела увидеть выражение лица Престона, когда он поймет, кого пригласил. Какой будет его реакция, когда он увидит меня? Плам будет опозорена, как она того и заслуживает.