Фиона Уокер: Французский поцелуй

— Черт, я забыла дома паспорт!

Тэш Френч кинулась к дверям лифта на станции метро как раз в тот момент, когда они закрылись. Железные челюсти с неопределенным треском зажали ее рюкзак, и девушка чуть не вывернула себе обе лопатки от слишком резкой остановки.

Пока Тэш высвобождала разодранную и потрепанную сумку, которая неожиданно вдвое уменьшилась в размере, полный служебного рвения охранник успел заподозрить в ней безбилетную пассажирку и заодно решил обыскать ее на наличие взрывоопасных предметов. Наконец Тэш оказалась на свободе и бросилась домой, чтобы забрать паспорт.

Продираясь сквозь толпу, девушка взглянула на часы. Регистрация рейса через сорок пять минут. Ей ни за что не успеть. Сама виновата: меньше надо было с утра смотреть.

Задыхаясь, она пробежала по Хай-стрит, свернула налево и двинулась вдоль улочки Олд-Бруери, не замечая, что ее дырявые носки, поношенные трусы и совершенно доисторические бюстгальтеры сыпались из дыры в рюкзаке.

Когда полчаса спустя Тэш втиснулась в вагон метро и уткнулась носом в подмышку соседа, она не могла вытащить руку и посмотреть на часы, но и так знала, что случится невозможное, если она все-таки успеет вовремя в Хитроу. Она была крепко зажата женщиной с жидкими волосами, сосущей леденец и тычущей «Дейли экспресс» в шею Тэш, и низкорослым индейцем, который, приподнявшись на цыпочках, читал газету через плечо женщины и слушал в плеере странную музыку — словно дивизион сороконожек в ритме чечетки маршировал по кухонной мойке.

На одном из темных участков поезд со свистом и содроганием остановился, и свет в вагоне начал мигать, как в универмаге за пять минут до закрытия. Двигатель неестественно затих. Кто-то тоном «разве-вы-не-знаете» пробурчал что-то об исчезновении сигнала на Елочестер-роуд. Все проигнорировали комментарий — в конце концов, только маньяки заговаривают с незнакомцами в общественном транспорте — и сделали вид, что рассматривают над головой плакаты, в которых говорилось, что нельзя уклоняться от уплаты за проезд. Какой-то пьяный затянул песню «В глубинах Эгейского моря». А поезд все стоял.

Какая-то немецкая пара начала раздраженно спорить, выговаривая английские слова так, что понять можно было только «Виктория», «Вестминстер» и «Это площадь».

Все тот же человек, объявивший об исчезновении сигнала, сказал немцам, что они едут в неверном направлении, но не стоит переживать, ведь сейчас они — только подумайте — находятся точно под универмагом «Хэрродс».

— Мы были в «Хэрродс» в среду, — пробурчали немцы.

Сороконожки индейца продолжали чечетку. Женщина с «Экспресс» достала новый леденец. А поезд все не двигался.

У Тэш на глаза навернулись слезы. Теперь она точно не успеет на рейс.

В глубине ее забитого рюкзака прозвенел будильник.

Как выяснилось, задержка объяснялась тем, что поступило сообщение, якобы одна из станций метро заминирована.

Пройдя через электронный турникет на станции «Найтс-бридж» и получив от него крепкий шлепок, Тэш почти врезалась в эскорт рьяно охранявших кого-то арабов, причем ее как безвольную куклу затолкали в длинный «мерседес», из которого девушка спешно выбралась и запрыгнула в автобус.

Через две остановки она вышла. Автобус шел в другую сторону.

Почти рыдая от отчаяния, Тэш посмотрела на часы. Регистрация уже закончилась; взлет самолета — через сорок пять минут. Рискуя жизнью, она бросилась через дорогу, побежала за другим автобусом, но споткнулась об японского туриста и изящно влетела в полосатую палатку «Телекома», полностью расплющив и ее, и инженеров-конструкторов внутри.

— Простите, — прошептала Тэш, высвобождаясь из сплетения ремней собственного рюкзака и помятых работников «Телекома».

Она все-таки успела вскочить в автобус в последний момент.

Автобус встал в Чизвике, так как водитель захотел выпить свою законную чашечку кофе.

Тэш взвыла от отчаяния и огляделась в надежде увидеть поблизости свободное такси.

Мимо нее с ревом несся поток машин. Занятые такси сновали туда и обратно по загазованной дороге, как толстые жуки, прокладывающие свой путь посреди медленно двигающихся божьих коровок, челюсти водителей — в постоянном движении, а глаза пассажиров в ужасе глядят на счетчик, где цифры меняются с такой же быстротой как на секундомере. Сотни свободных такси ехали в обратном направлении, в центр Лондона. Но ни одно свободное такси не проехало мимо Тэш, одиноко стоящей на противоположной стороне дороги.