Сарей Уокер - Диетлэнд

В самом конце коридора к простой белой стене была прислонена куча деревянных ящиков. Джулия, кряхтя и пыхтя, отодвинула ящики. Как только ящики были убраны с пути, я заметила линию выреза в гипсокартоне. Джулия поддела вырез ломом, открывая скрытое пространство.

Внутри на стальной балке висели две небольшие лампы, излучающие мягкий желтый свет. Остальное же пространство было черным, я не могла разглядеть абсолютно ничего. Джулия наклонилась и зашла внутрь. Она жестом приказала мне следовать за ней, но мои ноги будто приросли к месту, я не могла сдвинуться.

— Ты хотела знать правду, — сказала Джулия. — Она там.

И я вошла. В едва освещенном углу справа от меня кто-то сидел на спальном мешке. Когда я подошла ближе, то заметила чей-то силуэт в сером спортивном костюме. Девушка сидела, обхватив себя руками, и дрожала, наушники болтались на ее шее. Ее темные волосы были сбриты. Она прищурилась, когда взглянула на меня. Крошечное, испуганное существо.

— Лита?

Джулия передвинула одну из ламп, чтобы я могла лучше видеть. Лицо Литы было мертвенно-бледным. Без длинных волос и готического макияжа, без цветных колготок и армейских ботинок, она казалась почти голой.

— Это я, Плам.

— Я знаю, кто ты такая, Луиза Б.

Ее голос был хриплым, как будто она не разговаривала несколько месяцев. Она вышла из своего угла и придвинулась поближе к свету. Это была уже не та гипнотическая и немного зловещая девушка, изображение которой я видела на Таймс-сквер, но потихоньку я начала узнавать лицо, которое преследовало меня все это время.

— Это и вправду ты.

За моей спиной Джулия подметала бетонный пол, пытаясь уничтожить все следы пребывания Литы в тайнике.

— Подвинься, — сказала она мне, не выпуская из рук швабру. — Не бойся, она не укусит.

Я расстегнула куртку, сняла ее, оставляя папку с деньгами за поясом, и, придвинувшись поближе к Лите, уселась на холодном полу.

— Твои волосы такие… короткие, — только и смогла выдавить я.

Она отвернулась и невольно потянулась рукой к голове, видимо, пытаясь накрутить на палец локоны, которых уже не было.

— Я не такая, какую ты ожидала увидеть. На меня охотились, как на животное, и я сама стала животным.

Она снова попятилась в свой угол и натянула серый капюшон на голову. Лицо, которое сейчас смотрело на меня из-под тяжелой ткани, лицо, на которое сейчас падала тень, было расклеено по всей стране, было у всех на виду. Девушка, которую искали по миру, была здесь, под пятьюдесятью двумя этажами «Остен Медиа», в корнях мирового древа. Я вспомнила все эти ограждения у входа в здание и улыбнулась. Враг всегда был внутри.

— Ты принесла деньги? — прохрипела она.

Я продолжала смотреть на нее, едва осознавая, что она задает мне вопрос.

— Деньги. Ты принесла их? — снова спросила она.

Я залезла под рубашку и вытащила сверток, но не поспешила отдавать его Лите. Джулия закатила большой коричневый ящик в тайник.

— Пять минут, — сказала она Лите.

Лита принялась ерзать на месте, поднесла руку к капюшону, но потом, видимо вспомнив, что у нее больше нет волос, принялась грызть ногти на пальце, дрожа всем телом. Затравленным взглядом она смотрела на ящик.

— Я хочу увидеть солнце. Даже если меня схватят и пристрелят, я хочу почувствовать хотя бы глоток свободы. В последний раз. Нет ничего слаще свободы.

Задорная и игривая девушка из кофейни пропала; Лита, застрявшая в темной пещере на несколько месяцев, преследуемая полицией с их оружием, собаками и вертолетами, — вот что было настоящим. Я не представляла, что они сделают с ней, если найдут. Но здесь она была такой одинокой, словно ее все бросили.

— Что случилось с Соледад? — спросила я. Меня словно ударило током, когда я назвала это имя перед кем-то, кто лично знал эту женщину. Женщину, горе и гнев которой горели так же ярко, как звезды.

— Все разбежались. Я не знаю, кто где.

— Как ты познакомилась с Соледад?

Я знала то, что слышала в новостях, но детали до сих пор были расплывчатыми.

Лита замолчала, как будто снова забилась в свой темный угол, но потом начала пересказывать мне историю. В колледже она должна была подписаться на какие-нибудь общественные работы. Она записалась волонтером в женскую клинику; Соледад работала там и обучала Литу, как быть консультантом в службе поддержки для жертв изнасилования. В клинике, помимо консультаций, проводили аборты и предлагали противозачаточные средства.

— Работа там была напряженной, — вспоминала Лита. — Пуленепробиваемые окна, вооруженные охранники снаружи. Женщинам приходилось проходить мимо парня с ружьем, чтобы получить консультацию, что само по себе хреново. Работая там, ты ощущаешь себя настроенным против всего мира. Только миру плевать. Иногда мы с Соледад ходили выпить после смены, просто чтобы забыть обо всех тех ужасных историях, которые мы услышали за день, просто чтобы дистанцироваться от женского плача.