Владимир Топилин - Когда цветут эдельвейсы

Косой почему-то побледнел. Валя протянула руку, хотела помочь любимому встать, но он, с перекошенным от боли лицом, отстранился:

— Посмотри, там... Коряга или сучок. Ударился...

Девушка наклонилась над ним, но Косой опередил её:

— Подожди, дай я сам помогу.

Косой встал рядом, отвалил Сашу на правый бок, выдернул из снега автомат. Плоский штык был наполовину в крови. Парень прихлопнул ладошкой место ранения, поднёс к глазам красные пальцы. Валя недоумённо округлила глаза: что это? Косой, понимая, что произошло, закинул «калаш» за спину:

— Допрыгались...

Саша бодро вскочил на ноги, стягивая губы в полоску, быстро скинул куртку, задрал свитер, рубашку, попросил подругу:

— Валя! Посмотри, что там?

Девушка в страхе закрыла рот ладошками. В левом боку, на спине, чуть выше поясницы, пролегла тонкая, рваная рана. Косой подавленно покачал головой из стороны в сторону, с его губ слетело некоторое подобие стона сожаления:

— Надо быстро перетянуть, пока кровь не пошла. Ты как себя чувствуешь?

Было странно видеть двуликого Косого, только что пытавшегося изменить положение путём насилия и давления, который т>т же, после травмы, пытается помочь раненому. Непонятно, что владело действиями преступника, живущего волчьими законами. Возможно, было в нём ещё что-то человеческое, оставшееся из детства. Или кровь предков, людей тайги, всегда, во все времена заставляла его помогать попавшим в беду. А может, чувство вины после случившегося острыми клыками росомахи грызло неприступное, очерствевшее сердце. Тем не менее его небольшая помощь оказалась существенной, в дальнейшем повлиявшая на состояние юноши только положительно.

Саша и Валя понимали, что произошло страшное. Косой предвидел непоправимое. Тем не менее твёрдым словом убеждения он постарался хоть как-то продлить жизнь парня, хотя знал, что рваная, колотая рана, нанесённая боевым штыком, в конечном итоге, без скорой медицинской помощи, приведёт к однозначному результату. Теперь всё решало время и быстрое передвижение к населённому пункту.

Каждый из них быстро проверил свои карманы на предмет перевязочного материала. Все трое рассеянно посмотрели друг на друга: может, разорвать рубашку? Косой выхватил из рук Вали рукавицы, одну из них плотно приложил на рану. Чем перевязать? Глаза остановились на красном шарфике. Перехватив его взгляд, девушка не колеблясь сдёрнула его с шеи. Все трое, помогая друг другу, сделали тугую повязку на теле пострадавшего. После этого, теперь уже на правах главного, Косой требовательно приказал испуганной свидетельнице произошедшего:

— Бегом, не останавливайся! По этой лыжне! Как только прибежишь, сразу на телефон — вызывай «скорую помощь». Поняла? А ещё лучше подстрахуйся: позвонишь, а сама лови тачку, чтобы машина стояла на парах. Как только выйдем — сразу поедем в больницу... Всё раскусила?

Валя согласно кивнула головой:

— А вы как?!

— А мы... Потихонечку, мелкими шагами, не торопясь. В этом деле спешить нельзя. Ты ещё здесь?! Марш! Пулей! Чтобы через пятнадцать минут была дома!

Валя развернулась, побежала вниз по лыжне. Косой с тревогой сунул руку Саше под куртку, нащупал перевязку, похолодел: мокрая. На ладони кровь. Но виде не подал, подбодрил себя и раненого:

— Ты только не торопись, шагай осторожно, левую ногу сильно не затягивай, не напрягайся, старайся идти с подкатом. Как себя чувствуешь?

— Нормально, только больно поясницу, режет... Да так, что-то не пойму...

— Ладно, больше не разговаривай, береги силы! Пошли!

Со стороны всё выглядело обычно: два человека с ружьями за плечами идут на лыжах, никуда не торопятся. Наверно, они просто гуляют или ищут призрачную синекрылую птицу удачи.

Малыш воспринимал всё по-другому. За последние два часа с ним произошли страшные события, едва не стоившие ему жизни. Ужас происходящего окутал трепещущее сознание марала: его гоняли, травили, над ним издевались. Защищая себя, он стал невольным убийцей, а потом свидетелем жестокости. Всё произошло по вине человека. Возможно, всё ещё оставаясь в плену снега, не в силах выбраться, он прощался с жизнью, ждал, что сейчас кто-то из людей выпустит в него роковую пулю. А когда понял, что остался жив, провожая тяжёлым взглядом уходящих, горестно подумал: «На что же вы ещё способны, люди?»

Проходящие мимо не удостоили животное вниманием, сейчас не до этого, надо идти. Юноша, с побелевшим лицом, прикусывая губу при каждом шаге, молчал. Опытный в подобных ситуациях Косой старался отвлечь внимание раненого посторонними разговорами: