Кристоф Хайн - Смерть Хорна. Аккомпаниатор

Мамочка, ты должна мне многое рассказать, пока я не вышла замуж. Объясни, почему у меня все болит, когда я лежу одна, хотя я совсем не шевелюсь.

Может, все-таки выйти замуж за цыгана? Он такой красивый. К тому же если правда, что они не рожают детей, а крадут, то хлопот будет меньше.

Деревья такие черные, я плачу из-за папы. Он сумасшедший и говорит, что мне никогда не выйти замуж.

Почему ты заперла меня в подвале, мама? Те мужчины искали меня, они искали Марлену, а не тебя, мама. Не забудь надеть фату, когда придешь ко мне на свадьбу, моя милая, старая, мертвая мама.

Отцовский кабинет был святилищем нашей квартиры. Нам не разрешалось заходить туда без особого приглашения отца. Поэтому именно кабинет бывал главной целью наших устремлений, когда мы узнавали, что родители надолго отлучились из дома.

Разумеется, строжайший запрет распространялся и на время отлучки родителей, так что ни брату, ни мне и в голову бы не пришло сообща нарушить его. Прежде чем проникнуть в это святилище, каждый из нас удостоверялся не только в отсутствии родителей, но и в том, что другой брат не застанет его врасплох. Пожалуй, соблазн даже усиливался оттого, что авантюра предпринималась в одиночку. Добавьте сюда необходимость передвигаться крадучись, старание избежать малейшего шума и постоянный страх, что тебя поймают и сурово накажут. Возможно, эти страхи и привлекали, манили нас больше всего. А на самом деле отцовский кабинет вряд ли стоил всех этих усилий; я уверен, что брат мой считал точно так же.

Самыми притягательными для меня были старинные аптекарские приборы и инструменты на письменном столе и на маленькой полке с папками, громоздкий книжный шкаф да еще коллекция курительных трубок. Но фарфоровые плошки с табличками, латунные тигельки, хрупкие аптекарские весы, курительные принадлежности — все это давало маловато пищи для фантазии и потому вскоре приелось.

Затем моим вниманием завладел книжный шкаф. Среди бесчисленных томов скучной фармацевтической литературы я отыскал справочник «Целебные силы природы» с цветными рисунками в тексте и вклеенными картинками во всю страницу. Я разглядывал беззастенчиво показывающих себя голых мужчин и женщин с серьезными лицами. Я видел кожные болезни, увечья, изображение самых разных человеческих недугов и уродств. Но больше всего меня захватывали складные анатомические макеты мужского и женского тела. Можно было по очереди снимать кожный покров, мускульные ткани, внутренние органы, пока не оставался один скелет внутри контура человеческой фигуры. У меня покалывало кончики пальцев, когда я касался ими обнаженных вен и аорт. Можно было раскрыть половинки черепа или грудной клетки, потрогать мозг или картонку, которая изображала сердце, желчный пузырь или желудок. Все это было интересно, но довольно противно. Жуткие синие, красные и зеленые внутренности подолгу не шли у меня из ума и мучили ночными кошмарами.

Интерес к этим складным анатомическим макетам и самому справочнику «Целебные силы природы» угас внезапно. Однажды я случайно оторвал кусочек картонки с нарисованными коричневатыми трубочками, изображавшими легкое. Я испугался, попробовал прилепить оторванный кусочек, а когда это не удалось, спрятал его в карман. Вечером я бросил его в унитаз и долго спускал воду, пока выдранное измятое легкое не исчезло. Из-за этой картонки медицинская книга лишилась для меня всякого волшебства. Она стала обычной и ничем не отличимой от прочих скучных фолиантов из отцовской библиотеки. Теперь вместо кроваво-красного мяса и человеческих внутренностей в книге остались только бумага и типографская краска, картон и клей. Жуткая сказка оказалась просто обманом.

Зато я открыл другую тайну громоздкого книжного шкафа. На его верхних полках стояли издания немецких классиков. Объемистые тома казались одновременно старинными и нетронутыми. Их толщина, темная позолота на корешках внушали невольное почтение, но особого интереса к этим книгам я не питал. Каждый громадный том содержал полное собрание сочинений одного автора. Достаточно было прочитать об этом на титульной странице, чтобы мне расхотелось листать книгу дальше, а тем более читать. Совершенно случайно я обнаружил, что за этими тяжеленными томами и скрывается подлинное сокровище отцовской библиотеки. В глубине полки лежали потрепанные романы с занятными иллюстрациями, с полуобнаженными дамами на обложках, несколько номеров журнала с красным штемпелем «Только для взрослых мужчин».