Кристоф Хайн - Смерть Хорна. Аккомпаниатор

— Скажите Карле, она покормит. Это та женщина, которая привела вас ко мне. Она покажет и вашу комнату.

Он встал, подошел к окну, выглянул во двор.

— Надеюсь, господин Даллов, у нас с вами не будет неприятностей. А то ваш предшественник очень спешил разбогатеть.

— Это не по моей части.

— Гарри мне тоже так сказал. Полагаюсь на вас. — Он повернулся к Даллову. — Ах да, тут возникла маленькая проблема. Некоторое время вам придется делить комнату с другим работником.

— Мы так не договаривались, — запротестовал Даллов. — Вы же обещали по телефону…

— Знаю, — пожал плечами хозяин, — но свободных комнат на всем острове нет. Сделаю все, что в моих силах. Через две недели у вас будет своя комната.

Карла показала ему маленькую каморку, в которой умещались лишь две кровати, шкаф и два стула. Бросив чемодан с сумкой на кровать, Даллов открыл шкаф, практически все полки оказались заняты. Карла ждала в комнате и смотрела на него. Потом она отвела его на кухню, накормила обедом, а позднее провела по всему дому. Она познакомила его с остальными работниками. Болезненного вида официанта с редкими белесыми волосами, которого Даллов увидел, когда подходил к дому, звали Йохен Розе. С ним Даллову и предстояло делить комнату.

Официант пренебрежительно взглянул на него. Даже не протянул руку, а вместо приветствия спросил:

— Во сне храпите?

— Не знаю, — тихо ответил Даллов. Он догадался, что не уживется с этим типом, еще когда увидел его издали перед домом. Он был ему несимпатичен, и Даллов знал, что его самого официант тоже сразу беспричинно возненавидел.

— Ладно, я вам скоро скажу, — проговорил Розе. Повернувшись, он отошел к одному из столиков.

Даллов взглянул на женщину, которая стояла рядом, стараясь спрятать усмешку. Он поморщился и пошел следом за нею дальше.

В своей комнате он распаковал вещи, уложил их на свободные полки. Затем надел черный свадебный костюм и улегся в нем на кровать. Когда подошло время заступать на смену, он спустился по лестнице, спросил, где найти старшего официанта. Даллов представился ему, выслушал, что надлежит делать. Он соглашался со всем, что говорил старший официант. Тот вручил ему ключ от кассы, потом объяснил, как распределены столики.

Даллов сел на кухне и принялся внимательно изучать меню, стараясь запомнить названия блюд и цены, пока сменщик не позвал его заступать на работу.

Даллов прошелся между столиками. Сезон еще не начался, поэтому народу было мало. Его первыми клиентами оказались две пожилые дамы с синеватыми волосами, которые выпили кофе и ликера, а затем тщательно проверили счет, прежде чем расплатиться.

На следующий день он явился к шефу.

— Дайте мне другую комнату, — потребовал он, — или я уезжаю. Все равно трудовое соглашение еще не подписано.

Шеф вздохнул.

— Вечно одна и та же история, — сказал он. — Никто не хочет уступить, войти в мое положение.

Он взял телефонную трубку, позвонил знакомому. Положив трубку, с сожалением проговорил:

— Дня два-три придется потерпеть. Он мне твердо обещал, но пока комната занята. — Поинтересовавшись, как Даллов справляется с работой, он сказал: — А вы его сторонитесь.

— Как же мне его сторониться, — зло спросил Даллов, — если он заваливается ночью пьяным, да еще с пьяной женщиной?

— Я поговорю с ним, — пообещал шеф, но сказал он это безо всякой надежды на успех, тем более что предпочитал избегать неприятных разговоров.

Даллов старался, чтобы никто не заметил, что он прежде не работал официантом. Делал он это ради Гарри, но еще и для того, чтобы не выслушивать унизительных замечаний. Кроме того, он внимательно наблюдал за своими коллегами, стараясь восполнить подражанием недостаток опыта. Если же ему все-таки указывали на какие-либо ошибки, то реагировал он высокомерно и желчно. Среди коллег он быстро прослыл человеком необщительным, зато они меньше обращали внимания на его промашки и недостаточный навык. Все это вполне устраивало Даллова. Ведь ему хотелось лишь как-то перекантоваться одно лето, забыть свое не совсем объяснимое беспокойство, уберечься от невнятных угроз судьи. Ведь по этим причинам он и поехал на остров; здесь он пытался, несмотря на свою работу, которая требовала от него дежурной, ни к чему не обязывающей общительности, сохранить прежнюю внутреннюю независимость, обретенную некогда с немалым трудом.

С Розе пришлось делить комнату целых три недели, пока Даллов наконец не получил собственную, совсем крошечную комнатушку. Отношения с Розе оставались враждебными. На пятую ночь между ними произошла ссора. Розе вновь привел ночью женщину, они разбудили Даллова, который, разозлившись, обругал обоих последними словами. Однако те, не обращая на него внимания, легли в кровать, начали там возиться. Даллов почувствовал колотье в правой руке, что обычно предвещало судороги; он вскочил, вытащил обескураженно голого Розе из кровати, дважды изо всех сил ударил его в лицо, так что тот свалился. После этого Даллов снова лег и отвернулся лицом к стене. Женщина, поначалу завопившая, теперь тихонько ныла. Судя по звукам, было похоже, что она одевалась, потом затаскивала бесчувственного официанта на кровать и наконец ушла. На следующее утро он и Розе избегали даже глядеть друг на друга. Одна скула у Розе сильно покраснела. С этих пор они не разговаривали, зато Розе больше не решался приводить женщин.