Тамара Лисицкая - Идиотки

— Да, — согласился Рома.

— Ну, так что? Идем в ресторан?

— Не знаю.

— Да брось, я же не предлагаю тебе ничего такого. Просто встреча старых друзей, которые никогда толком не разговаривали, но им есть что рассказать.

— Не знаю…

Сергей помолчал, разглядывая коленки Лены. Таксист терпеливо ждал, только сделал музыку погромче, чтобы создать нужный фон для разговора двух голубков на заднем сиденье. Беда, что этой музыкой были тюремные песни под куцые клавишные.

«Мы бежали по снегу… А за нами охрана… И собаки рычали… Заливаясь слюной…».

— Слушай, а у тебя парень есть?

— Ну…

— Да ладно, я же вижу, что нет. А почему?

— Некогда.

«Он упал на колени… А начальник смеялся… Говорил ему: сука… Я тебя застрелю…».

— Некогда? Неужели? Или просто не знаешь, как это делается?

— Все, что мне нужно знать, я знаю. А с парнями мне встречаться некогда!

— Да брось… Для бабы самое главное — это мужик!

Вот тут уже Лена проявила активность:

— Да?

— А что, ты не согласна? Конечно, ты же умная, в институте учишься. Ну, и что твой институт?

Закончишь ты его, и что? Будешь сидеть одна, книжки читать, как твоя мамка?

А Лена уже начала сердиться. Новое чувство, очень непривычное. Обычно она не доводила дело до конфликта и тихо исчезала из опасной зоны, никто и не замечал. Но сейчас она не могла исчезнуть, и оказалось, что после применения к ней насилия она, Лена, начинает сердиться!

«Положите меня… На лесную поляну… На поляне под солнцем… Буду я умирать…».

— Это мое дело! Мне пора идти! Отпусти!

— Да успеешь… Эй! — Сергей зло посмотрел в зеркало заднего вида, в любопытные глаза водителя. — Выключи эту свою муть, слышишь?

Лена не стала дожидаться официального прощания и просто бежала — открыла тугую дверцу такси, стукнула каблуками по тротуару — и цок-цок-цок-цок. Кстати, бегала на каблуках она тоже в первый раз — осталась очень недовольна. Но вспомнила об этом уже утром, а сейчас ей просто хотелось спастись, умчаться, и каждую секунду она ожидала нападения сзади. По ходу оказалось, что один из ее главных детских страхов — это страх быть пойманной Сергеем. Он не щадил того, кто попадался. И если сейчас он повторит свой излюбленный трюк, на полном ходу врежет по лопаткам, то придется долго лететь, цепляя носом и каблуками асфальт…

Он не бросился догонять, что-то пьяно прокричал из машины. Лена уже вломилась в квартиру, захлопнула за собой дверь и прилипла к темному окну в кухне, а машина все стояла, и в ней полыхали две сигаретные точки. Мужчины курили, рассуждали о своем, о мужском.

Потом из окон маленькими кометами вылетели окурки, поискрили в воздухе и погибли пол колесами ожившего авто.

Уехали.

Лена вздохнула и отошла от окна.

Маргарита Петровна, испуганная, в старенькой застиранной ночнушке, спросила:

— Что-то случилось?

— Ой, мам… Ты меня напугала… Прямо привидение…

— Что-то случилось? Ты от кого-то пряталась?

— Да ерунда… Прицепился на свадьбе один алкаш…

Маргарита Петровна всмотрелась в дочь.

— Боже… Что это на тебе надето?

Начинается.

— Мам, прошу тебя…

— Лена! Это не шутки! Ты говоришь, что к тебе приценился алкаш, убегаешь, шпионишь у окна… Но было бы странно, если бы к тебе не цеплялись алкаши! Ты выглядишь просто вызывающе!

— Я знаю! — почти крикнула Лена и зло уселась за стол. — Я сама все знаю! Тебе совсем не обязательно мне это говорить!

— Но как же мне не говорить…

— Мама!

И почему-то не было ни сил, ни желания объяснять. И объяснять, собственно, было нечего. Сплошная иррациональность, глупость на тупости. Но ведь зачем-то это надо было?

— Ты так изменилась в последнее время. — Маргарита Петровна присела рядом, взяла на руки сонную Мурку. — Я просто не узнаю тебя.

— Я сама себя не узнаю. Но я ничего не могу сделать.

— Ну, да…

Мама была такая растерянная, удивленная. Жалко ее до слез. Но и себя жалко! Всю жизнь быть серой умницей, потом открыть в себе какие-то другие таланты, очень приятные, позволяющие увидеть другую жизнь. Причем эта другая жизнь не заканчивалась ресторанами и вниманием мужчин — сегодня Лена это поняла. Другая жизнь в целом давала право на другое. На новый воздух, новую дорожку, ведущую к какому-то приятному абсолюту, мечте, которую пока не получалось сформулировать. Только с таким телом и с таким рискованным образом мысли и поведения можно было быстро куда-то двигаться. Во всяком случае, Лене так казалось. А двигаться очень хотелось, и маленькая старая квартира с обоями, которые ни разу не переклеили, казалась унылой каталажкой.