Людмила Штерн - По месту жительства

— Что с тобой стряслось? Температура высокая?

— Ерунда, не о чем говорить. Устал немножко.

— С чего бы это? Все нормальные люди как раз отдыхали. Может, простудился?

— Черт его знает… Да пустяки, отлежусь и буду, как новенький.

Однако выглядел Джей-Кей неважно: почти ничего не ел и сразу же лег. Видно было, что ему здорово не по себе.

— Может, врачу позвонить? — предложила я.

— Come on, — замахал руками Джей-Кей, — причем тут врач, — дайте мне отоспаться.

Через два дня он поправился и уехал в командировку в Хьюстон. Метели и вьюги остались позади, жизнь вошла в свою колею.

И вот на днях, полтора года спустя после шторма, я сидела в приемной Массачусеттского госпиталя. На глаза мне попалась брошюра «Snow Storm, 78». Я рассеянно открыла ее. С первой страницы смотрел на меня улыбающийся Джей-Кей. Под фотографией была подпись: «Джон Кервин, 28 лет, два дня подряд приходил пешком из Медфорда, чтобы добровольно и бесплатно сдавать кровь для пострадавших. Его дом находится в 8 милях от госпиталя. Таким образом, мистер Кервин проделал за два дня путь в 32 мили по колено в снегу и сдал 25 унций крови».

На следующий день я подошла к нему в лаборатории и показала брошюру.

— Му goodness! — смутился Джей-Кей. — Зачем это было печатать. Просто смотрели мы с Санди новости по TV, и там сказали, что очень нужна кровь. Два раза прерывали новости, просили сдавать. Я и пошел.

— Сколько же времени ты шел?

— Не помню уже. До госпиталя часа четыре-пять, а обратно немного дольше. Отдыхал чаще. Посижу на снегу и пойду, посижу и пойду. Вот только кофе негде было выпить, — позакрывали все… That’s all.

…That’s all. Я спрашивала многих потом, слышал ли кто-нибудь эти призывы? Нет, ни я, ни мои друзья не слышали, или не помнили, или не обратили внимания, или в голову не пришло, что это обращено к нам.

В родной стране нас отучили прислушиваться к общественным призывам.

Чем же кончить рассказ про Джея-Кея? Лучше всего новостью: в сентябре у него родился сын. Мы приехали к ним с шампанским и коляской. Джей-Кей-junior утопал в кружевах, в кроватке у его ног, опровергая все представления о гигиене, щурился персидский кот.

— На кого похож? — спросил Джей-Кей, потом помолчал и добавил. — Хорошо бы — на Санди.

Наследник утеса смотрел на нас наивными голубыми, типично-американскими глазами, а кругом шумело типично-американское party, и малышу желали быть миллионером, сенатором и, как водится, президентом США.

Пять лет назад произошел со мной в Ленинграде удивительный случай. Случай этот представляется мне столь загадочным и странным, что я до сих пор не могу найти ему ни разумного, ни мистического объяснения.

На площади Мира, неподалеку от Сенного рынка тянется цепь темно-серых в прошлом доходных домов. В одном из этих унылых зданий, зажатый между булочной и химчисткой, притаился мясной магазин. Об этом свидетельствует надпись МЯСО и МЯСОПРОДУКТЫ. В сумерках вывеска загорается дрожащим рубиновым светом и всякий раз выглядит по-новому ЯС и МЯС ПРОУКЫ, М СО МЯ О ОДУКТ, а то еще лаконичнее М С MC ОД К.

Сотни раз я пробегала мимо, рассеянно бросая взгляд на тусклую витрину, но внутрь заглянуть и в голову не приходило, уж очень невзрачная была лавочка. Но однажды, питая смутную надежду на фарш или курицу, я толкнулась в стеклянную дверь.

Магазин оказался крошечный. На мраморном полу чернели лужи, кое-где присыпанные опилками. В правой части прилавка красовалась затейливая пирамида из плоских консервных банок, на которых распатланный старик угрожал кому-то трезубцем. Банки назывались «Дары Нептуна». Слева синели лабрадорным блеском несколько обтянутых пленкой ошметков мяса. На стенах, словно приспущенные флаги, болтались на одной кнопке учебные пособия с изображением расчлененной на куски коровы и наименованием каждого куска.

За прилавком, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, замер тучный продавец. Его отрешенное лицо было обращено к окну, за которым вырисовывались туманные очертания Сенного рынка. За кассой углубилась в книгу дама изысканной наружности с седым пучком на макушке. Покупателей в магазине не было.

Я потопталась в опилках, вляпалась в лужу, медленно прошлась вдоль прилавка, нарочито разглядывая воображаемый продукт, и, театрально вздохнув, направилась к выходу. Когда я взялась за ручку двери, за моей спиной раздался явственный шепот: «Девушка, а девушка…» Я обернулась: кассирша по-прежнему самозабвенно читала, продавец по-прежнему гипнотизировал взглядом мокрые крыши. Я пожала плечами и снова двинулась к двери. Шепот повторился: «Девушка, подойдите сюда». Я осторожно повернула голову: ни продавец, ни кассирша не обращали на меня никакого внимания. Не галлюцинации же у меня в самом деле от мясного недоедания! Я решительно направилась к кассе.