Феликс Кандель - Грех жаловаться. Книга притч с извлечениями из хроник

Проклюнулся в тылу Шиллер-Школьник‚ хиромант-физиономист и френо-графолог: "Скопируйте ладонь руки со всеми линиями‚ пришлите в конверте с приложением рубля‚ и я не замедлю с разъяснением и ответами на вопросы..." Полководец не поленился – скопировал ладонь‚ пометил на ней линии жизни‚ ума и сердца‚ пририсовал бугорки власти‚ печали‚ фантазии и любви‚ не позабыл философический узел с линией печени‚ приложил рубль и отправил со скороходом. Шиллер-Школьник не замедлил с ответом: имеется у полководца привязанность к детям‚ доброта с благодушием‚ мудрость и прозорливость‚ любовь к сверхчувственному и склонность к поэзии. Похмыкал‚ повеселился‚ поднял по тревоге дивизии‚ взял город‚ отобрал у хироманта рубль‚ вздернул физиономиста на фонаре‚ сжег труп‚ пепел зарядил в пушку и выстрелил по ветру. Но снова был недоволен собою‚ бурчал с обидой и раздражался: "Повторяешься‚ старик‚ повторяешься..."

Полководец томился на бугре в душевном сокрушении‚ мучался и порой постанывал‚ припоминая единственную свою любовь‚ нежную и манящую.

Она объявилась однажды посреди идиотов-прилипал‚ мимоездом завоевала его сердце.

Звали ее Большая Берта.

Он воспылал сразу‚ увидев ее могучие формы: такая мощная‚ такая надежная‚ с таким устойчивым задом‚ который не сотрясался ни при каком случае! Большая‚ очень Большая Берта: так и хотелось преклонить колени‚ уложить голову на стан‚ закрыть глаза и забыться в утешительном покое.

Он ухаживал за ней‚ как влюбленный мальчик‚ дарил цветы‚ пел романсы‚ шептал восхитительные глупости‚ даже вальсировал по ночам‚ прижавшись к ее могучей груди‚ в неге заваливался на траву.

Что говорить? Он с Бертой жил. Он Берту любил. Одну ее – и никого более.

В один из походов по бездорожью‚ через хляби непролазные, безмозглые его помощники загнали Берту в топь‚ в грязь‚ в раскисший до глубин земли чернозем и не сумели вытянуть обратно. А может не захотели. Полководец бушевал‚ стервенел‚ карал смертью направо и налево‚ в ярости крушил города‚ но Берту‚ его любимую Большую Берту вытянуть уже не смогли.

Зачем жить без нее?

Для кого брать города?..

9

Было оно так.

День преклонялся к вечеру‚ и Милитриса‚ умаявшись в хлеву от выгребания лепёх‚ пала на солому посреди серючих коров‚ выставив напоказ Афродитины прелести. А Василий Савельев сын Оплечуев вольготно опочил в спальных покоях и неспешно поплыл в дреме до первых петухов‚ в бессознательной деятельности души‚ разглядывая диковинные сновидения: хоть к ворожее ступай.

В тех снах у Оплечуева объявился прапорщик от инфантерии Оболдуев Угреватая Рожа‚ что взошел на постель в плотском хотении‚ сомкнул к ночи глаза и мутный сон усмотрел: едет по полю враг его Оплечуев на добром коне‚ в руке держит копье для прободания утробы‚ дабы скорую кончину навести‚ а на кого навести – неясно. Проснулся Оболдуев во сне у Оплечуева чуть жив, угасло от страха хотение плоти – мышью прошуршал по дому в дальний чулан‚ в житейскую рухлядь закопался и во сне у Оплечуева увидел Оболдуев иную картину.

В именитом‚ славном‚ богохранимом граде сидит на месте своем царь Зензевей Адарович‚ удивления преисполнен. А на Зензевее багряноносная порфира‚ крокон и виссон‚ корона жемчужная с финифтью‚ яхонты лазоревые на посохе‚ лалы с изумрудами‚ и весь он блистает нестерпимым светом величия и благородства помыслов.

– Верный мой дядька Симбалда‚ – говорит Зензевей Адарович во сне у Оболдуева‚ который во сне у Оплечуева. – Что это пред нашим царством за конское ржание‚ докучающее нашему монаршему превысокому достоинству? Войско ли подступает регулярное или орда визгучая?

Ответствует дядька Симбалда:

– Ваше превознесенное вельможество! Объявился у наших границ вселукавый варвар‚ упился завистью и намерение возымел – посох отнять‚ с царства тебя согнать‚ землю до конца разорить. А есть он досадитель‚ отечеству нашему истребитель‚ и от такого богатыря отстояться не можно.

Запечалился Зензевей Адарович во сне у Оболдуева‚ который затаился в чулане во сне у Оплечуева‚ поскорбел непомалу:

– Кто ж нашему царству здержатель и ото всех врагов оберегатель? Куда ни глянь: всяк тщится ненасытную утробу свою наполнить‚ великое вокруг медление и недоспех‚ утайка и лжа‚ измена и злое умышление. Сказано неспроста: умного пошли‚ за дураком сам пойди‚ – да где ж они‚ наши умники?