Джефф Зентнер - Змеиный король

— Как там… тьма?

Как по сигналу, вдали послышался раскат грома.

— Ты это подстроила, — сказал Дилл, слабо улыбнувшись.

Но даже такая улыбка согрела ей сердце, пусть и на мгновение.

— Ты переоцениваешь мои способности, хоть и не сильно. И ты не ответил на вопрос.

— Она здесь.

— Ты помнишь о своем обещании?

— Да.

Они подошли к магазину и толкнули дверь. Зазвонил звоночек. Мистер Берсон, гладивший кошку, не поднимал глаз от книги.

— Входите, входите, чувствуйте себя как дома, располагайтесь поудобнее. У нас здесь не библиотека, но можете взять стул и что-нибудь посмотреть.

Тут он увидел Лидию и Дилла. Его лицо вытянулось.

— О, о господи, — пробормотал он, отложив книгу. — Мне… мне так жаль. Я был потрясен, когда узнал о кончине Трэвиса. Он был чудесным юношей.

— Да, это так, — сказала Лидия.

— Как вообще можно совершить такое? Убить мальчика из-за денег. — Он отвел взгляд. Его обвисшие щеки затряслись, когда он покачал головой. — Мы — падшие существа, которые плевать хотели на дар спасения. Человечество безнадежно.

— Мы пришли за книгой, которую заказывал Трэвис, — за «Бурей смерти», — сказал Дилл.

— Да-да, конечно. — Голос мистера Берсона прозвучал глухо и отрешенно. Он встал с табурета и побрел в складскую комнату. Спустя минуту вернулся с толстой книгой в руках. — Как жаль, что ему не довелось это прочитать. Мне больше не с кем поговорить о «Кровавых распрях».

Лидия вынула из сумки кошелек. Мистер Берсон поднял руку.

— Вы собираетесь сделать с этой книгой то, что я подозреваю?

— Да, — сказала Лидия.

— Тогда забирайте ее. За мой счет. Мне так жаль, что я пропустил похороны Трэвиса. Ездил за книгами в Джонсон-Сити.

— Это очень мило с вашей стороны, — сказала Лидия. — Но Трэвис любил ваш магазин и был бы рад вас поддержать. Так что прошу вас, позвольте ему сделать это в последний раз.

Мистер Берсон немного помолчал, задумавшись.

— Тогда ладно, — наконец произнес он.

Они заплатили за книгу и собрались уходить.

— Я так устал от всего этого, — сказал им вслед мистер Берсон, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Они повернулись к нему. — Мне надоело смотреть на то, как умирают дети, как мир перемалывает добрых людей. Я пережил тех, кого не должен был пережить. Я стал жить книгами, потому что они позволяют мне убегать от этого жестокого и варварского мира. Мне нужно было сказать это вслух кому-нибудь кроме моих кошек. Прошу вас, берегите себя, мои юные друзья.

— Хорошо, — сказала Лидия.

По крайней мере, мы попытаемся. У Вселенной порой другие мысли на этот счет.

И они ушли.

Снаружи, под чернеющим небом, Дилл казался еще более бледным и потухшим, чем обычно. Что-то в нем казалось эфемерным. Словно он таял прямо у нее на глазах, исчезал, уменьшался, растворялся. А она просто смотрела на это, связанная по рукам и ногам и совершенно бессильная.

Они пошли на кладбище, чтобы оставить Трэвису его книгу. Приближалась гроза, и теплый ветер сдувал белые лепестки на дорогу, где они лежали, павшие и прекрасные.

Психолог порекомендовал ему изливать свое горе в песнях. Дилл решил попробовать. Он сидел на диване, а перед ним лежал почти пустой лист. Музыка была словно погребена в нем. Он апатично бил по струнам. Один и тот же аккорд, снова и снова. В отчаянии дернул струны с силой, будто мог вырвать из себя музыку, раскопать ее силой.

Одна из струн порвалась со скребущим, дребезжащим звуком. Он не менял их с конкурса талантов. Пару секунд он непонимающе смотрел на порванную струну, а потом швырнул гитару на диван, рядом с собой. Откинулся назад и уставился в окно, на темнеющее сумеречное небо. Он подумал было написать Лидии, но ему не хотелось шевелиться. Да и пора привыкать к тому, что в такие вечера ее не будет рядом.

Дилл сидел и силился представить, какой будет его жизнь через год, вообразить себя счастливым, полным надежд, свои чувства — в другом цвете, а не в приглушенно-сером. Так прошло некоторое время, а потом он решил, что лучше ему пойти спать: может, хотя бы во сне он не будет грезить ни о чем.

Встав с дивана, он увидел машину, подъехавшую к его дому. Это был «форд», принадлежащий маме Трэвиса. Из автомобиля вышла миссис Бохэннон и нетвердой походкой направилась к его дому, запахнув пальто и поглядывая по сторонам.

Дилл не помнил, чтобы миссис Бохэннон заезжала к ним хоть раз. Это было странно.