Мария Воронова - У тебя есть я

– Вообще-то я сама так и хотела! Но сунули, так не отказываться же от возможности сразу проявить себя. Дали шанс, надо действовать.

Зиганшин вздохнул. Что ж, дело, при всей своей внешней привлекательности, по сути, прямо скажем, не конфетка. Вполне логично, что искушенные товарищи сбагрили его неофитке. Чем рисковать и надрываться ради очень призрачных лавров, лучше наблюдать бой со стороны.

Сказав духоподъемную банальность с пожеланием успеха, он повернулся уходить, но Анжелика Станиславовна его остановила:

– Слушай, раз уж ты здесь… У меня тетка вызвана по взрыву, хочешь поприсутствовать?

Зиганшин вздохнул и согласился.

Кажется, требовать от Анжелики уважительного обращения бессмысленно. Она так и будет сбиваться на фамильярность, а он, упорствуя, выставит себя напыщенным дураком. Ладно, будем утешаться максимой, что хорошее воспитание – это в первую очередь умение терпеть плохое воспитание в других.

За несколько минут, что остались до прихода «тетки», следовательница напоила его довольно сносным кофе и ввела в курс дела. Анжелика Станиславовна не поленилась опросить хозяйку квартиры, которую Дымшицы снимали до того, как приобрели собственное жилье. Она охарактеризовала их как людей тихих, аккуратных и обязательных. Образцовые жильцы. Давид Ильич исправно привозил деньги и оплаченные квитанции ей домой, иногда вносил за два месяца вперед, но ни разу не задержался с оплатой. Первое время хозяйка устраивала внезапные проверки, но быстро поняла, что волноваться не о чем. Узнав, что Дымшиц зарабатывает репетиторством, она стала направлять к нему знакомых с детьми, бизнес процветал, все были довольны, кроме одной подружки, сын которой получил низкий балл на ЕГЭ, несмотря на то, что целый год занимался с Давидом Ильичом.

Дама была в ярости и многократно желала бедному профессору самой черной доли.

Зиганшин насторожился. Мало что обладает такой разрушительной силой, как родительская слепота. Человек как угодно будет искажать себе реальность, видеть мир наизнанку, вверх ногами и задом наперед, лишь бы только не признать грустный факт, что произвел на свет дурака или негодяя.

– Надо было оперативную проверочку сначала провести, – буркнул он.

– А то без вас не догадались! – Анжелика Станиславовна рассказала, что дама – просто на редкость среднестатистическая женщина. Работает медсестрой, после развода одна воспитывала сына, мечтала дать ему высшее образование, и мечта сбылась. Сейчас парень учится в магистратуре. «Интересно, – подумал Зиганшин, на пальцах подсчитав, что ребенок все-таки поступил в университет сразу после школы, – почему она проклинала Давида Ильича, если в итоге все получилось? Если бы сын так и не стал студентом, другое дело – родитель, доведенный до отчаяния постоянными неудачами любимого отпрыска, способен на все».

Дама никогда не попадала в поле зрения полиции, не имела долгов и кредитов, жила скромно и одиноко. Нет, тут, похоже, пустышка, он только зря потеряет время.

Дверь распахнулась, и в кабинет стремительно вошла женщина такой стати, что Зиганшин сразу вспомнил классические строки про коня и избу.

– Ну что опять? – спросила она резко, без приглашения усаживаясь напротив Анжелики Станиславовны.

Зиганшин посмотрел в гладкое, молодое лицо, перевел взгляд на мощный бюст и подумал: «Хорошо, что я остался».

– Почему опять? – Анжелика Станиславовна удивленно приподняла бровь.

– Да мы уже к вам как на работу ходим. Таблетки не горькие, улыбки не сладкие, а уколы больные. Что на этот раз?

– Ах, вот что… Нет, я не по жалобе пациента вас вызвала.

– Ого! Становится любопытно! – Посетительница рассмеялась.

– Скажите, пожалуйста, какого рода отношения связывают вас с неким Давидом Ильичом Дымшицем?

Женщина подскочила:

– Господи, неужели вы наконец взяли за жопу эту скотину? Пожалуйста, скажите мне, что это так!

Зиганшин ничего не смог с собой поделать и рассмеялся. Какое странное дело: все фигурантки в нем очень симпатичные женщины, один их вид поднимает настроение.

Анжелика Станиславовна нахмурилась и постучала по столу кончиком ручки:

– Отвечайте, пожалуйста, на мои вопросы.

– А, да, конечно. Он был репетитором моего сына по русскому и литературе. Я сама видела его пару раз, не больше, ну и денег, конечно, ему напередавала кучу, сволочи такой! Так а в чем дело-то? Если он стал жертвой преступления, тогда пардон, ничего, кроме хорошего, но и притворяться, что сильно расстроена, тоже не буду.