Гейл Ханимен - Элеанор Олифант в полном порядке [litres]

Я улыбнулась, ком в горле провалился куда-то вниз.

— Да, он был славный, — согласилась я. — Это было заметно сразу, даже когда он лежал без сознания на тротуаре.

Рэймонд кивнул. Он потянулся ко мне через стол и сжал мою руку.

— По крайней мере, после того случая он прожил в кругу семьи еще несколько недель, правда? И неплохих — вечеринка у Лауры, сорокалетие Кита. Ему повезло провести время с теми, кого он любил.

Я кивнула.

— Рэймонд, можно тебя кое о чем спросить?

Он взглянул на меня.

— Каков этикет на похоронах? Скорбящим по-прежнему обязательно надевать черную одежду? Требуются ли шляпы?

Рэймонд пожал плечами.

— Понятия не имею. Я так думаю, можно надеть что хочется. Самми был не из тех, кто стал бы заморачиваться подобной ерундой.

Я немного подумала.

— Надену все черное… для страховки. Но без шляпки.

— Я тоже приду без шляпки, — сказал Рэймонд, и мы засмеялись.

Мы смеялись куда дольше, чем того заслуживало это незамысловатое бонмо, просто потому, что это было приятно.

По дороге обратно мы молчали. Нам навстречу светили лучи неяркого солнца, и я, будто кошка, подставила ему лицо. Рэймонд взбивал ногами тонкий ковер опавшей листвы, и сквозь ее бронзу сверкали красные кроссовки. Рядом дугообразно прыгала серая белка, в воздухе стоял почти осенний запах, запах яблок и шерсти. Перешагнув порог офиса, мы по-прежнему молчали. Рэймонд взял мои руки в свои, на какую-то долю секунды сжал их и отпустил. Потом направился наверх в свой отдел, а я свернула за угол и пошла к себе.

Я чувствовала себя как только что снесенное яйцо — внутри было липко и противно, сверху меня покрывала столь хрупкая оболочка, что даже легкое давление могло сломать ее. Когда я села за стол, меня уже дожидалось электронное письмо.

До пт, обнимаю Р

Требовался ли ответ? Я решила, что да, и отправила:

Обнимаю

Я начала приучаться к шоппингу. Снова посетив тот же торговый центр, я обратилась за помощью к другой консультантке и приобрела черное платье, черные колготки и черные туфли. Это было мое первое платье с детства, и мне казалось непривычным выставлять ноги на всеобщее обозрение. Эта консультантка тоже попыталась склонить меня в сторону головокружительно высоких каблуков — и почему все эти люди с таким упорством стремятся покалечить своих покупательниц? Я начала подозревать, что сапожники с остеопатами организовали какой-то злокозненный картель. Однако по здравом размышлении я поняла, что консультантка права: облегающее платье не подходит ни к моим новым ботильонам (слишком повседневным), ни к моим туфлям на липучке (оказалось, к ним не подходит ничего, к моему огромному удивлению; я-то полагала, что эти туфли — воплощение универсальности).

Мы пришли к компромиссу, выбрав каблук «рюмочкой», который имел мало общего с сосудами для алкоголя. На таких каблуках можно безболезненно перемещаться в пространстве, но при этом они выглядят «очень женственно». На основании чего так считалось и кем именно? Имело ли это значение? Я сделала мысленную заметку: необходимо провести исследование на тему гендерной политики и гендерной идентичности. На эту тему наверняка есть какая-нибудь книга — на свете существуют книги о чем угодно.

В тот же день я купила сумочку, рассудив, что моя обычная хозяйственная сумка, вероятно, не подойдет для похорон: украшенная броским узором, возле могилы она будет привлекать чрезмерное внимание. Кроме того, колеса могут внезапно заскрипеть.

Сумочка, на которой я в конечном итоге остановилась, была непрактичной: слишком маленькой, чтобы вместить, к примеру, книгу в твердой обложке или бутылку водки. Вернувшись домой, я внимательно ее рассмотрела, погладила мягкую блестящую кожу и шелковистую подкладку. У нее была позолоченная цепочка, которую полагалось повесить на плечо и тем самым освободить себе руки.

В качестве дальнейших ужасающих трат я также купила черное шерстяное пальто — однобортное, приталенное, до колен. Оно было теплое и простое, а эти качества я очень ценю. Оглядывая все эти приобретения, разложенные на кровати для более тщательного изучения, я утешала себя, напоминая, что новые вещи можно будет надевать вновь и вновь, как все вместе, так и по отдельности. Теперь в моем распоряжении был так называемый «капсульный гардероб», то есть приличная одежда для всех мероприятий, которые мы с музыкантом могли бы посетить. В ней я буду выглядеть соответствующе, идя с ним под руку. Посмотреть вечером балет? Сходить на театральную премьеру? Я знала, что он откроет предо мной совершенно новые, непознанные миры. И теперь у меня, по крайней мере, были подходящие туфли.