Гейл Ханимен - Элеанор Олифант в полном порядке [litres]

— Какой бы вы хотели цвет? — спросила она.

Мой взор привлек флакончик ярко-зеленого оттенка, как у ядовитой амазонской лягушки — крохотной и восхитительно смертоносной. Я указала на него. Девочка кивнула. Хотя в данный момент у нее во рту ничего не было, манеры ее напоминали людей, которые постоянно жуют жвачку.

Она взяла мои руки и погрузила кончики всех десяти пальцев в горячую воду. Я внимательно следила за тем, чтобы кожа на других участках рук не соприкасалась с неизвестными моющими средствами, способными привести к обострению экземы. Я просидела так несколько минут, чувствуя себя довольно глупо. Тем временем девочка порылась в ближайшем шкафчике и вернулась с аккуратно выложенным на подносе арсеналом инструментов из нержавеющей стали. Ее парализованная подруга наконец вернулась к жизни и принялась увлеченно беседовать с коллегой из соседнего отдела; я не смогла разобрать, каков был предмет обсуждения, но он определенно вызывал желание закатывать глаза и пожимать плечами.

Сочтя, что надлежащий момент настал, Кейси вытащила мои руки из воды и положила их на сложенную в несколько раз фланелевую ткань. Затем тщательно промокнула кончик каждого пальца. Я задалась вопросом, почему Кейси попросту не открыла рот и не попросила меня вытащить руки и не дала затем полотенце, чтобы я могла их вытереть сама, — ведь на данный момент моторные функции всех моих конечностей были в полном порядке. Впрочем, возможно, именно в этом и заключался «роскошный уход»: сидеть и в буквальном смысле слова не шевелить и пальцем.

Кейси взялась за инструменты и стала отодвигать мою кутикулу, подрезая в нужных местах. Я попыталась с ней поболтать, осознавая, что так принято поступать в данных обстоятельствах.

— Вы давно здесь работаете? — спросила я.

— Два года, — к моему удивлению, ответила она.

На вид ей было не больше четырнадцати лет, а детский труд в нашей стране, насколько мне известно, по-прежнему вне закона.

— И вы всегда мечтали стать… — я запнулась, подбирая нужное слово, — …маникюршей?

— Мастером по маникюру, — поправила она меня.

Девушка трудилась усердно и не поднимала на меня глаз, что вызвало мое самое живейшее одобрение. Нет абсолютно никакой необходимости в зрительном контакте, когда человек применяет острые орудия.

— Я хотела либо работать с животными, либо стать мастером по маникюру, — продолжала она, переходя к массажу рук.

По всей видимости, это была еще одна порция роскошного ухода, хотя лично мне она показалась бессмысленной, бесполезной, а кроме того, грозящей аллергическими реакциями. Руки девушки были почти такие же маленькие, как мои (которые, к несчастью, непропорционально малы, как у динозавра). Я бы предпочла, чтобы мои ладони массировали мужские руки — более широкие, более сильные и уверенные. Более волосатые.

— Ну так вот, — продолжала она, — я не могла выбрать между животными и ногтями, а потом спросила маму, и она сказала идти в мастера по маникюру.

С этими словами Кейси взяла наждачную пилочку и принялась обтачивать мои ногти. Процесс этот давался ей нелегко, и было очевидно, что гораздо проще делать такое себе самому.

— А ваша мама экономист? Или профессиональный консультант по трудоустройству? — спросила я.

Кейси с непонимающим видом уставилась на меня.

— Если нет, то я не уверена, что ее совет учитывал последние данные по доходам в данной сфере и спросу на рынке труда, — продолжала я, весьма озабоченная ее карьерными перспективами.

— Она турагент, — твердо сказала Кейси с таким видом, будто это решало вопрос.

Я не стала развивать тему — меня это, в конце концов, не касается, а она своей работой, казалось, была вполне довольна. Когда Кейси стала покрывать мои ногти слоями различных лаков, мне в голову внезапно пришла следующая мысль: она могла бы объединить две профессии и стать собачьим парикмахером. Однако я решила оставить при себе свои соображения по этому вопросу. Когда пытаешься помочь советом, порой возникают недоразумения, в ряде случаев весьма неприятные.

Она поместила мои руки в небольшой аппарат — по-видимому, некое подобие фена для ногтей, — и через несколько минут роскошный уход был завершен. В целом это оказалась довольно непримечательная процедура.

Мне сообщили стоимость — просто баснословную цену.

— У меня есть ваша листовка, — сказала я.

Девушка кивнула, не попросив меня даже ее показать, вычла из суммы тридцать процентов и назвала новую цифру, тоже головокружительную. Я потянулась за сумкой.