Пак Кён Ри - Земля. Том 1

А в доме чхампана Чхве разыгралась нешуточная буря, и никто не ведал, чем все закончится, и слугам приходилось лишь молча наблюдать за происходящим. Хотя они, в известной мере, негодовали. Преданность хозяину требовала от них проявления чувства ненависти и гнева к аморальной парочке, навлекшей тень позора на доброе имя янбана. И они, конечно, переживали, испытывая и ярость, и отвращение, но в большей степени их охватывало недоумение. Эти двое, Ку Чхон и жена чхампана, оказались, безусловно, грешниками, поправшими все моральные устои, они не заслуживали никакого прощения, хотя, возможно, сами не ведали, что творят. И к чему, к какой судьбе вел их поступок? Отчего не сработал инстинкт самосохранения? То, ради чего они переступили, разве можно это назвать любовью? Красивая, молодая женщина, сама добродетель, одним своим существованием могущая стать счастьем для доброй половины мужчин, разве она рождена только для одного лишь страстного желания?

Люди в усадьбе Чхве продолжали пребывать в унынии из-за случившегося. За исключением Кви Нё. Она всем своим видом, и поведением, и ядовитыми словами, словно подливала масло в огонь. Её никто не любил, если не сказать — ненавидел. Это обстоятельство даже подзадоривало женщину. Кви Нё становилась еще более дерзкой и высокомерной по отношению к окружающим. Она была как мяч: чем больше бьешь по нему, тем сильней отскакивает. Скорей всего, это было ее ответной реакцией. В ее присутствии слуги не смели судачить о ней. Лишь один Су Донг ничего не боялся и мог возмущаться, когда ему вздумается, пусть даже Кви Нё находилась в это время рядом:

«Эта девка, что ядовитая змея! Тянет свою поганую голову всё выше и выше!..»

Сам Воль, будучи неравнодушной к Ку Чхону, сочувствовала беглецам. Она даже испытывала некоторую гордость от того, что мужчина, по которому она тайно вздыхала, увел из господского дома красавицу-жену самого хозяина.

— Конечно, они поступили неправильно, — говорила она слугам. — Это большой грех. Но если чувства идут наперекор разуму?.. А эта девка Кви Нё… Как можно быть такой черствой? Гляжу, что она вытворяет, меня просто с души воротит. Ходит тут, посмеивается, точно за театральным представлением наблюдает… А ведь она прислуживала за молодой госпожой. И сейчас всем своим видом показывает, да это на лице ее написано, — как же ей нелегко приходится, какой же тяжелый груз ответственности и заботы лежит на ней!..

— Да она просто гадюка! — вторила ей кухарка, мать Ёни — Ёни Не. — Таковой была с детства. В ней много яда. И все эти сплетни её рук дело…

— Не может этого быть, — сказала портниха Бон Сун Не. — Кто видел, что именно она это сделала?

— Ты просто не знаешь.

— Ну-ка, потише, — встрял в разговор кто-то из слуг. — Лучше не лезьте никуда… Конечно, Кви Нё та еще стерва… Но и госпожа не так проста, как оказалось…

Надо заметить, Бон Сун Не не очень доверяла слухам, считала их бездоказательными и даже укоряла слуг. Но что касается Кви Нё, она испытывала к той большую неприязнь, нежели к беглецам. Портниха еще больше невзлюбила ее после одного случая, происшедшего на днях. Дело было так. Дочь Бон Сун обратилась к ней с вопросом:

— Мама, что такое таверна?

— Что, что?

— Кви Нё сказала, что мне следовало бы работать в таверне. Что это — таверна?

У портнихи не нашлось что ответить. В другой раз она бы даже отругала дочь, считая ее выходки баловством. Взять хотя бы лицедейство, которым девочка забавляла в хозяйском доме Со Хи, когда та капризничала. Хотя портнихе нынче было не до того, шаманит ли ее дочь или актерствует. Ей хотелось лишь одного — пережить день. Справедливости ради, надо сказать, что Бон Сун Не порой нуждалась в помощи дочери.

Она родила ее уже будучи немолодой. Отца своего девочка никогда не видела, поскольку тот умер до ее рождения. И теперь, наблюдая, как дочь мучается рядом с Со Хи, женщина испытывала большую грусть. «По крайней мере, у нее есть мать», — думала портниха.

То, что Бон Сун играла втайне в шамана, знали все. А Кви Нё однажды решила поддеть девочку: «Хм!.. Одержима духом… Это у тебя с рождения. Взываешь к богам охранять дом, но успокоит ли это души предков? Мала ты еще, чтобы вести себя так… И пение твоё выглядит жалким. На пути своем прольешь ты немало крови на великих горах и реках, прежде чем станешь знаменитой исполнительницей… Ты одна у матери, но зятьев у нее будет много. Хотя ты дочь бедной портнихи и плотника, но мать твоя, благодаря тебе, будет жить хорошо».