Пак Кён Ри - Дочери аптекаря Кима

— Ладно. Если вы отправитесь на этот раз в плавание, когда вернетесь? — первая спросила Ханщильдэк.

— На Чусок [45] Чусок — праздник урожая и почтения предков, который празднуется 15 августа по лунному календарю. .

— М-м. А знаешь ли, что отец поговаривает о тебе и Ёнок? — Ханщильдэк бросила взгляд на Гиду, чтобы посмотреть, как он отреагирует.

Тот тут же опустил глаза и сказал:

— Да-да… Я поговорю с ним.

Гиду с поспешностью встал и направился в комнату аптекаря доложить, что церемония закончена. Об исчезновении лепешек сандай он умолчал.

— Ныряльщики тут решили взбунтоваться, — обратился Гиду к Киму.

Медленно прикурив сигарету, аптекарь Ким прищурился, дав знак продолжать.

— Послезавтра уже отплывать, а они заявили, что перейдут на другую работу, где больше платят.

— И что?

— Это ж понятно, намекают на то, чтобы добавили им к заработку.

К отплытию на остров Чеджудо снарядили два судна. Одно совершенно новое, другое — подержанное, но отремонтированное. Экипаж каждого судна состоял из четырех ныряльщиков; кроме них на судне были механик, повар и другие работники. Ныряльщики сильно отличались от обычных рыбаков — это были отчаянные самолюбивые мастера своего дела, с большими запросами и грубым характером. Их работа была из тех, где постоянно приходилось рисковать жизнью. Именно здесь было больше всего смертельных случаев: если человека, нырнувшего в море, схватит судорога, нет шанса остаться в живых. Каждый год на такой работе погибали десятки человек. Большей частью нырянием занимались сыновья бедных рыбаков, которые шли на эту опасную работу, чтобы прокормить свои семьи. Жажда приключений и запах денег бросали их в морскую пучину. Заработок ныряльщика был одним из самых высоких и выплачивался авансом, которого хватало всей семье на целый год. Многие из них, получив аванс, отплывали на остров Чеджудо или в Японию, где проматывали все деньги на водку и женщин.

— Ты сам реши, как быть, — аптекарь опять переложил все дела на Гиду.

Гиду отплыл к Чеджудо, свои дела в Тонёне он доверил отцу, старику Со. Два судна, новое «Намхэ» и отремонтированное «Чуниль», на достаточном расстоянии друг от друга выплыли с территории порта. Гиду плыл на судне «Чуниль»; стоя на палубе, он прислушивался к звуку мотора. На мачтах развевались флаги. Все было в порядке. Из моторного отделения выглянул механик. Его лицо и одежда были запачканы машинным маслом, но он улыбался, оголяя свои белые зубы, которые на фоне черного промасленного лица сверкали еще сильнее. Вдалеке, на судне «Намхэ» механик увидел повара Ёнсама, который с обеспокоенным видом что-то искал на палубе.

— Эй! Повар! На ужин приготовь всего-всего. Брюхо совсем пусто! — крикнул механик, который за проверкой двигателей еще на суше пропустил обед.

— Не беспокойтесь! — махая рукой в ответ, крикнул Ёнсам.

— Голоден? — оглянулся на него Гиду.

— Ага. Голоден, как волк, — поднимаясь наверх из моторного отделения, ответил механик. Он весь с головы до ног был покрыт маслом.

Гиду принес для него из своей каюты рисового хлеба бэксольги и сушеной рыбы, которые положила ему в дорогу Ханщильдэк. Механик расселся на палубе, набил рот до отказа едой и забубнил:

— Какая славная погодка сегодня!

К нему медленно подошел ныряльщик Ким и заговорил:

— А вода-то, глянь, чистая да прозрачная!

— Хм. Ныряльщики кроме дна морского ничего не знают. А что, голубое небо разве не чистое? — слегка упрекнул собеседника механик.

— Эге, да у тебя тут богатая закуска! Принести что-нибудь выпить? — Ким вынес из своей каюты бутылку водки и сел напротив механика. — Гиду, не хочешь с нами?

Гиду кивнул головой:

— Да, только один стакан, но не подливай много механику.

— Ха! Не бойся.

Гиду отошел к борту корабля и стал наблюдать за убегающими от корабля волнами.

— Как бы мне хотелось сейчас подцепить большую рыбу и сделать из нее сашими, — мечтательно проговорил механик, опрокидывая в рот стакан водки и с аппетитом пережевывая сушеную рыбу.

— Что за жалобы я слышу! Да ты сегодня же вечером так наешься этой рыбы, что она у тебя из ушей полезет!

Обычно ныряльщики доставали с морского дна абалонов [46] Абалон — съедобный одностворчатый моллюск, раковина которого по форме напоминает человеческое ухо; другое название абалона — «морское ухо». и других моллюсков, а если попадалась большая рыба, били ее гарпуном.