Пак Кён Ри - Дочери аптекаря Кима

— М-м. Ну да. Будь то судьба или решение суда, их не изменишь… Если родители добры, то и дети не предадутся беспутству, — Джунгу намекнул на Ённан, но заметив реакцию аптекаря, поскорее поднял в руке стопку с водкой и сменил тему: — Какой сегодня ветер! — и прислушался.

Снаружи шумели деревья.

— Не такой сильный. Не разыгрался бы шторм.

— Да, ничего особенного не должно случиться. Наверно, корабли уже достигли Чеджудо.

— Наверно.

Проводив гостя, аптекарь позвал жену.

— Звали? — с обеспокоенным видом вошла в комнату Ханщильдэк. Ей уже были известны слухи, что муж ночевал в доме кисэн Сочон. Она думала, что муж ее позвал посоветоваться насчет того, чтобы взять Сочон в их дом сожительницей.

— Надо бы сходить к Джунгу… — пытаясь отвести от себя испытующий взгляд жены, как можно скорее произнес Ким.

— Но он же только что здесь был.

— Ну и что, что был. Тебе надо пойти к нему.

— Мне?

Аптекарь призадумался. Затем он вынул из сейфа, стоящего около его рабочего стола, десять купюр по десять вон, пересчитал и положил их в конверт.

— Передай ему это…

— Что-то случилось? — видя мрачное выражение лица мужа, осторожно спросила Ханщильдэк.

— Кажется, арестовали Тэюна в Японии.

— Боже мой! Тэюна арестовали? — Ханщильдэк была просто поражена. Она очень хорошо помнила арест Ёнбин и тут не могла не представить себе ужасные последствия, — э-это правда? — заикаясь от волнения, выдавила она.

— Я только что об этом узнал от Джунгу. Он сказал, что Джонюн приготовит необходимую сумму и поедет в Японию. Но кто знает, может, понадобится еще больше денег, — сказал Ким и протянул жене конверт.

— Да за что же им все это? — не успокаиваясь, причитала Ханщильдэк.

— Жена Джунгу слегла из-за этого. Пойди к ней и успокой.

— Ай-гу! Что творится на свете…

— Да иди же скорее! — раздраженно нахмурился аптекарь. Провожая взглядом еле стоявшую на ногах от услышанного жену, он закурил сигарету.

После встречи с Сочон ему было неловко в присутствии жены. Знала она или нет про ночь с Сочон, эта неуверенность еще больше угнетала его. Своей жене, которая уже как-то предлагала ему взять вторую жену, чтобы родить сына, он не хотел говорить, что он вовсе не испытывает неудобств от того, что у него нет сына. К тому же, у него не было ни малейшего желания брать Сочон в сожительницы и жить с ней всю жизнь под одной крышей.

Спустя неделю после отплытия кораблей на Чеджудо пришла неожиданная телеграмма из Японии. В ней сообщалось, что по причине сильного шторма судно «Чуниль» было прибито к Японии, а о судне «Намхэ» нет никаких известий.

— О-ох… — вырвалось из груди аптекаря, когда он прочел телеграмму. Он и представить себе не мог такого несчастья. Это была катастрофа и конец всех его планов. В день отплытия кораблей дул небольшой ветер, который не мог стать помехой в плавании.

Через два дня после телеграммы пришло подробное письмо от Гиду:

«Спешу сообщить вам о сложившейся на кораблях ситуации. На данный момент мне неизвестно точное местонахождение судна «Намхэ» из-за чего я испытываю сильнейшее волнение. Оба судна благополучно следовали по назначенному курсу до вечера первого дня, но вдруг, неизвестно по какой причине, в «Намхэ» стала проникать вода, и морякам пришлось хорошо потрудиться, чтобы устранить неполадки. Оставалось совсем небольшое расстояние до земли, и мы продолжали путь. Но тут отказали двигатели нашего «Чуниля», и он остановился в открытом море. Как назло, поднялся еще ураганный ветер. Оставшийся без управления корабль оказался абсолютно беспомощным перед морской стихией. Постепенно мы потеряли из виду «Намхэ» и нас унесло в открытое море. На четвертый день «Чуниль» наткнулся на японское торговое судно, которое отбуксировало нас до Нагасаки. В данное время «Чуниль» находится на ремонте в Японии. Прекрасно понимая, что это непредвиденное бедствие принесет вам много беспокойства, я очень сожалею о том, что мне приходится сообщать вам такое печальное известие. По приезде мне будет стыдно даже взглянуть вам в глаза…»

Аптекарь отложил письмо, так как не мог дальше читать. О судне «Намхэ» не было никаких известий, что могло означать только самое худшее. Вся семья не находила себе места. Хотя Ким и приказал всем домашним никому ничего не говорить до приезда Гиду, в дом аптекаря стали стекаться родственники и близкие моряков с пропавших кораблей, и дом превратился в поле битвы.