Стюарт О’Нэн - К западу от заката

— Следующая остановка Палм-Спрингс, повторяю, Палм-Спрингс.

Скотт мечтал о крепком сне под мерный стук колес, но нужно было накормить дочь завтраком. Так что они поплелись в вагон-ресторан, где проводник подал озерную форель и омлет, а потом так же поплелись обратно, опустили шторки и легли спать, хотя обоих слегка укачивало.

Он проснулся, когда еще не стемнело. Поезд продолжал путь через пустыню. Над горизонтом дрожали в мареве заснеженные вершины, возвышающиеся, как остров. На мили вокруг не было больше ничего, только растрескавшаяся иссохшая земля и неровные дороги, теряющиеся меж мескитовых деревьев. Будь то море или небо, Скотт всегда благоговел перед простором. Он представлял, каково оказаться здесь в одиночку. Вообразил крушение поезда, падение самолета в горы. Самолета его продюсера, возвращающегося с важной встречи в Нью-Йорке. Пройдут недели, прежде чем место катастрофы обнаружат. Кого и что тогда найдут? Деньги, конечно. Пистолет. Талисман его персонажа — ручку с монограммой. Или нет, лучше портфель. Через проход вздохнула во сне Скотти, и не успел он себя одернуть, как представил ее на месте трагедии. Но не одну девушку, а компанию подростков из соседнего городка, объезжавших округу верхом. Четверых, очень разных. Найдя деньги, они решают никому ничего не говорить. Как изменит их эта тайна? На том Скотт бы и закончил — юные души, теряющие невинность. Все это хорошо сочеталось с продюсером, предавшим мечту, да и вообще с Голливудом. Быть может, даже слишком хорошо. А как его герой дошел до такого плачевного состояния, уже другой вопрос.

Скотт чуть приподнял шторку, чтобы записать мысли. На пятой странице Скотти села на кровати, еще прикрывая глаза.

— Где мы?

— Понятия не имею.

— Душно здесь. Тебе не жарко?

Скотт остановил ее, подняв ладонь, и продолжил писать.

— Пап?

— Да, Пирожок, душно.

Они переночевали в Эль-Пасо, а на следующий день вылетели на восток, остановившись для дозаправки в Канзасе и Мемфисе перед последним броском к Спартанбергу. На подлете Скотт заметил длинные просеки в сосновых лесах, скрывавших темные озера и болота. Упади самолет в такое затерянное озеро, и никто его не найдет, хотя для писателя это был бы не самый удачный прием. Кто-то найти должен. Как в «Гэтсби» — нужен свидетель, которому читатель поверит.

Раз поездка была частью отдыха, в Спартанберге Скотт арендовал «Родстер», один в один как тот, что он продал. Обед наскоро проглотили в придорожной забегаловке по пути в Трайон. Когда они подъезжали к отелю, сумерки уже сгущались. Скотта ничуть не удивило, что комнаты, в которых он раньше останавливался, свободны, только стоили теперь дороже. Лучше они не стали, но здесь нужно было только переночевать. Спальня, обставленная плетеной мебелью, выглядела вполне сносно. Они со Скотти выбрались на веранду и смотрели на светлячков. О Шейле Скотт старался не думать.

— Мама выиграла теннисный турнир, — начал он.

— Неплохо по сравнению с прошлым разом.

— Ей всегда приходится начинать заново.

— В этом-то и проблема.

— Не настраивай себя так, она бывает очень мила. Мы там всего на три дня.

— Три дня — большой срок.

— Мы ее до Рождества не увидим, так что давай постараемся ее порадовать.

— Я всегда стараюсь.

— Знаю, что стараешься, и мне жаль, что она не всегда может нас отблагодарить. Но ты же знаешь, как она тебя любит.

— Знаю.

— Доктор говорит, новое лечение ей помогает, так что посмотрим.

— Посмотрим, — согласилась Скотти.

Остаток пути они преодолели на следующее утро. Зельда изменилась разительно, это было видно с первого взгляда. Скотт даже сначала не узнал грузную женщину, которую подвела к ним сестра. Два месяца назад, когда они расстались, Зельда походила на пугало. Теперь она стала одутловатой, обрюзгшей, второй подбородок появился, а талия исчезла, лицо изменилось до неузнаваемости. Казалось, ее заменила тучная дублерша. Скотт никогда не видел жену такой полной, даже когда она была беременна. Он улыбнулся, чтобы скрыть потрясение.

— Я уродина, да? — спросила она, обнимая Скотта.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Чувствую хорошо, только выгляжу как корова. Экзема проходит. — Зельда отвернула ворот блузки и показала гладкую кожу на груди.

— Прошла! — обрадовался Скотт. — Чудесно.

— И у меня снова появились сиськи. Тебя это обрадует.

Она иногда говорила в компании что-нибудь вызывающее, но здесь была Скотти, и это уже переходило границы. А что еще хуже, Скотт мечтал не о ее груди.