Вадим Филатов - Этика небытия. Жизнь без смысла - самая печальная философия

По поводу «наших» и «не наших» мыслей. Существуют разные способы описания реальности. Скажем, есть физика микромира и физика макромира. Ньютоновскую физику никто не отменял, хотя описанные ею законы неприменимы к физике микромира. То же самое и с геометрией. Нас всегда учили, что две параллельные линии никогда не сойдутся, но потом какие-то странные учёные стали говорить об искривлении пространства и утверждать, что рано или поздно эти линии пересекутся. Теперь попробуем обратиться к религии. Иисус про Иуду сказал следующее: «Лучше бы было такому человеку не родиться…», а в другом месте он произносит слова: «Сын Человеческий идёт по предначертанному пути…» Нужен ли был во всей этой драме Иуда? Конечно! Не было бы Иуды, был бы человек с другим именем. Тогда – парадоксальным образом – получается, что Иуда выполнил очень важную миссию в деле искупления рода человеческого. Почему же лучше было бы ему не рождаться вовсе? В чём его вина, если Сын Человеческий идёт по предначертанному пути? Обратите внимание, что очень многое и в религии, и вообще в жизни, построено на противоречиях, которые оказываются таковыми при определённом рассмотрении. А ведь можно рассмотреть и иначе. Стол твёрдый или нет? Предмет притягивается к земле? Безусловно. Но если мы послушаем теоретиков физики элементарных частиц, то, скорее всего, почувствуем, что слегка сходим с ума. То же самое можно сказать о «наших» и «не наших» мыслях. Они, конечно, не наши. И они, конечно, наши. Поставим вопрос по-другому: солнце всходит или земля вращается вокруг него? Как бы вы ответили на этот вопрос? Можно ответить так: «А какая разница?» Смотрите: мы не имеем ни малейшего контроля над мыслями, однако эта информация никак не влияет на наше ощущение, что эти мысли всё-таки наши. Давайте пойдём чуть дальше, к философии небытия. Куда ни обратись – небытие повсюду. Но мы живем так, будто его нет. Разве не так? Мы в бытии и небытии одновременно. Только небытие прорывается сквозь пелену «реальности» какими-то вспышками, ненадолго заставляя нас почувствовать его всесозидающую и всесокрушающую мощь. А потом опять – бытие, бытие, бытие… Так бытие, всё-таки, или небытие? Возвращаясь к «нашим» и «не нашим» мыслям, можно сказать следующее: источник наших мыслей и поступков лежит вне зоны нашего понимания и контроля, вне какого-то бы ни было уразумения, но субъективно мы воспринимаем все акты нашего мышления, чувствования и действования как свои собственные. Нужно ли большее? Если нам скажут: «Солнышко взошло!», станем ли мы спорить: «Нет, это земля совершила своё движение!»?

Что касается воли, то можно, пожалуй, согласиться с Пелевиным: воля – это интерпретация, а свобода воли – это интерпретация интерпретации. К словосочетанию «свобода воли» часто прибавляется слово «проблема». Из этого вытекает, что вопрос остается дискуссионным. Сиоран считал, что если бы эта проблема была решена, философии незачем было бы существовать. А известный нейрофизиолог Дик Свааб говорит прямо: «Согласно нейрофизиологии свободы воли не существует» [69, с. 72]. Потому что были эксперименты не только Либета, но, спустя двадцать лет после его опытов, этим – в более усовершенствованном виде – занимались немецкие ученые. Но философы склонны спорить с нейрофизиологами (не все, конечно) и находить свои интерпретации. Главная идея состоит в том, что эксперименты Либета и немецких ученых затрагивают так называемые желания первого порядка – наши непосредственные желания, желания о чем-то конкретном. А вот желания второго порядка – это наши опосредованные желания, которые можно назвать желаниями о желаниях. И вот здесь начинается интересное: человек рассказывает, что на протяжении пятнадцати лет он курил (это желание первого порядка), но всё время хотел бросить курить (это желание второго порядка). Свобода действий, по его мнению, связана с желаниями первого порядка – именно это фиксировали Либет и немецкие ученые. Свобода воли – с желаниями второго порядка. В итоге, говорит курильщик, он пережил момент свободного воления, когда, наконец, бросил курить. Здесь интересно обратить внимание на то, что всё время, в течение пятнадцати лет (!) человек хотел бросить курить. Невольно возникает вопрос: если он имеет свободу воли, то почему он не сделал это пятью годами раньше? Годом раньше? Почему пришлось ждать целых пятнадцать лет для того, чтобы пережить акт свободного воления? Ведь все эти годы он хотел избавиться от пагубной привычки. Ответ такой: потому что никакой свободы воли у него нет и не было. Просто это случайно произошло в определенный день и час. Далее. Когда у Дика Свааба спросили: если у меня возникла мысль сделать нечто, а я решу не делать этого, он ответил: «Эксперименты показали, что если вы хотите остановить действие, вы осознаете это решение чуть позже, чем оно возникло в вашем сознании. Свободы действия или бездействия с точки зрения процессов работы мозга нет». [69, с. 73]