Вадим Филатов - Сны воинов пустоты

Миллиарды жизней приходят и уходят, а пустоте нет до этого никакого дела.

Философия должна быть неудобной. "Что нам толку от человека, который, уже давно занимаясь философией, никому не доставил беспокойства?" — говорил Диоген о Платоне. Философия начинается в пустоте: наполненность и избыточность не нуждаются в философии.

"Даже обычные существа, услышав о пустоте, могут вновь и вновь чувствовать необычайный прилив радости, на глазах у них выступают слёзы восторга и поднимаются волоски на теле", — писал индийский мыслитель Чандракирти.

Абсолютную пустоту невозможно описать в терминах, в которых излагается теизм, оправдывающий видимость бытия. Его невозможно описать и на языке мистики. Несуществование трансцендирует мистицизм в сферу запредельного общения с воинами пустоты.

Когда я говорю, через меня говорит пустота, которая пуста от самой себя. Человек осуществляется, разговаривая и исчезая. Пора дать слово тому, что существует, не существуя.

"Где умирает надежда, там возникает пустота", — говорил Леонардо да Винчи. Надежда умирает первой. Однако многие не спешат избавиться от надежды, поскольку состоявшаяся безнадёжность лишает удовольствия расправиться с надеждой снова и снова.

Возможно, экзистенциалисты правы — человек познаёт истину и достигаетосвобождения в пограничной ситуации, через шок. Да и то не сразу и не каждый. Абсолютная истина — это, как учит буддийская Мадхьямика, абсолютное отсутствие, пустота.

"То, что возникает, поскольку находится в процессе становления — не существует. То, что прекращается, поскольку находится в процессе разрушения - всё–таки существует", — утверждал Чандракирти. Если «существование» есть, оно подобно мгновенной вспышке гаснущего угля. Необходимо очистить сознание от любых измышлений, цепляющихся за самосущее. Многие утратившие зрение, например Борхес, намного ближе абсолютной истине пустоты, в которой нет ни пути, ни освобождения, ни страдания, по сравнению со зрячими. Прошедший через опыт (само)разрушения способен делать из ничего — всё, придавая при этом смысл бессмысленному.

Сегодня понятие веры утратило своё изначальное значение и понимается как вера в невероятное. Наиболее невероятным из всего невероятного предстаёт «существование» мира. Воины пустоты возвращают понятию веры его исходное содержание. Рассказывая свои сновидения, они излагают основания убеждённости в самоочевидном. Их вера утверждает несуществование вопреки иллюзии «существования». Это вера в то, что ничего нет.

Однако большинство этого не понимает и не приемлет, несмотря на то, что творения природы и человека регулярно проваливаются в своё естественное состояние — в пустоту. Природа не терпит пустоты, стремясь её, во что бы то ни стало заполнить, в то время как пустота великодушно терпит природу. Банальные люди возводят города для того, чтобы обитая в них, не помнить о небытии. В отличие от них, заворожённые пустотой сознают, что всякое утверждение о бытии — это не более чем метафора или символ. И что множество конечных целей никогда не удовлетворит дух с его бесконечной устремлённостью в никуда. Воины пустоты очень часто попадают в положение забывших умереть. И тогда им остаётся лишь проиграть, чтобы выиграть и замкнуть в пустоте круг своей философии.

Царевич проснулся и огляделся: в громадном и пышном покое было полутемно, всюду лежали, разметавшись, спящие женщины. И вдруг увидел царевич, что он на кладбище и что вокруг него одни трупы. Сердце его преисполнилось горести и отвращения, и почувствовал он, что наступило время для полного отказа от иллюзии «существования». И вышел из дворца в пустоту.

Пустота — не есть простое отсутствие. Пустота — это всё. Пустота явлений — это их пустота от самосущего «существования». Быть самосущим — значит обладать в самом себе причиной своего «существования». Но причина всего находится в пустоте. Следовательно, «существование» пустотно и представляет собой несуществование. А если ничего нет, то всё что угодно может привести к чему угодно, но единственной реальностью была и остаётся одна лишь пустота. Так же как любое пламя завершается тьмой.