Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Я беззастенчиво разглядывала сидящего передо мной мужчину. Его бронзовые волосы как всегда лежали в беспорядке; казалось, до того, как появиться у меня, он то и дело запускал в них пальцы. Я помнила шелковистую гладь его прядей, которые держала в своих руках во время нашего сумасшедшего поцелуя. Вспомнив его, я снова покраснела и отвела глаза.

Так прошло несколько минут, и я окончательно начала замерзать. Открытая настежь балконная дверь вместе с запахами океана и дождя впускала в комнату ночную прохладу. Я отвернулась от Дилана и, подняв банный халат с пола, направилась в ванную.

В рекордные сроки я сбросила с себя его рубашку и завернулась в банный халат, крепко стянув на себе пояс.

Когда я вернулась в комнату, Дилан сидел в той же позе. Он исподлобья наблюдал за моими передвижениями. Мне стало неуютно под его взглядом: будто не он, а я ворвалась к нему в ночи, и он только и ждёт, когда я уберусь из номера.

— Вот. — Пакет для прачечной, куда я сложила его рубашку, полетел на кровать. — Извини, она немного помялась.

— Не стоило. — Я еле его расслышала. — Оставь себе.

— Это мужская рубашка. А я всё-таки замужем.

— Замужем. — Дилан автоматически повторил за мной эти слова. — Вот именно, что замужем!

Он резко поднялся с кресла. Я вздрогнула.

— Не понимаю, что ты…

— Я не должен был приходить сюда. — Снова маска безразличия. — Прошу прощения за своё поведение: то, как я вёл себя по отношению к тебе, было недопустимым.

Дилан направился ко мне, а я инстинктивно попятилась назад, пока не уперлась в стену. Между нами оставался всего шаг, когда он протянул руку и коснулся моей правой руки. С нежностью приподняв её, вторую руку он подложил под мою безвольно повисшую ладошку и накрыл сверху другой рукой.

По телу пробежала дрожь.

— Я…

Глаза Дилана блуждали по моему лицу: он переводил взгляд с глаз на губы, волосы, пылающие щёки. Казалось, будто он пытается запомнить мои черты, чтобы сохранить их в памяти. Я не могла отвести глаз от этих чарующих изумрудов, следя за каждым их движением.

Дилан поднял мою руку, заключённую в его тёплых ладонях. Поднеся к губам, он легко коснулся губами её тыльной стороны. Он не торопился отпускать меня и, закрыв глаза, медленно вдыхал запах моей руки. Прошло несколько секунд, прежде чем он открыл глаза. Руку он всё ещё не выпускал, поглаживая внутреннюю сторону ладони большим пальцем. В этом незамысловатом движении было столько чувственности, что моё сердце забилось раненой птицей, и я медленно закрыла глаза, сосредоточиваясь на этом лёгком поглаживании.

— Лив, — прохрипел он моё имя. — Останови меня, пожалуйста.

Сколько боли звучало в его голосе, сколько горечи и страдания. Я не верила своим ушам: дьявол-искуситель просит меня остановить его! Теперь мы поменялись местами: я искушала его, а он боролся с собой. Вот только в шкуре искусительницы дьяволов мне никогда раньше не приходилось бывать.

Собравшись с силами, я открыла глаза

— Зачем ты пришёл?

— За тобой, Лив. Я пришёл за тобой.

На секунду мне почудилось, что он говорит серьёзно. Я чуть не расхохоталась. Но внимательно посмотрев в его глаза — страсть и желание в них граничили с совершенно неприкрытым страхом, — я опешила: так и было.

— Это невозможно.

Нельзя быть резкой сейчас, ох, нельзя! И даже больше ради себя, чем ради него.

— Знаю. — Он отпустил мою руку и, отойдя, запустил обе пятерни в волосы, приводя их в ещё больший беспорядок. — Я знаю, Лив. Это невозможно для тебя, но не для меня. Я всегда получал то, что хотел. Я говорил тебе об этом.

Дилан вновь обошёл кровать и приблизился к окну. Я догадывалась, что он специально отошёл от меня, чтобы не позволить себе то, на что уже почти решился.

На что уже почти решилась я.

— Я понимаю, что не смогу получить тебя всю. — Он снова сделал шаг ко мне, но сразу же остановил себя. — Сначала это было просто желание, похоть — назови как угодно. Я желал тебя, жаждал твоё тело, но сначала хотел поиграть, зная, что ты не сможешь мне отказать. — Дилан повернулся ко мне и снова сделал шаг вперёд. Потом снова назад. Потом прошёлся из одного конца комнаты в другой. — Я играл с тобой, как играл со многими до тебя, и как, наверное, поступал бы ещё не раз. Узнав, что ты в моём доме, я, как грёбаный ягуар, учуявший запах свежей крови, помчался к тебе. Я чуть не представил к виску своего пилота пистолет, чтобы он смог посадить этот чёртов самолёт. Мы могли разбиться, я рисковал жизнью других людей, чтобы ещё раз увидеть тебя. Я бы не стал церемониться, и даже если бы ты меня не захотела, взял бы тебя силой.