Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Мой любовник опускает нас на песок. Мои руки блуждают по его обнажённому телу: жаркому, гладкому, рельефному. Он целует мою грудь под тонким купальником, затем одним движением спускает чашечки и обнажает её. Я действительно слышу стон, с которым он припадает к моим соскам. Господи, это невозможно выдержать! Я дрожу в его объятиях, наслаждаюсь ими, мне не хочется отпускать его от себя. Возбуждение становится болезненным, я хочу большего, хочу выпустить наружу эту боль, и она вытекает из меня, смешиваясь с солёной водой океана. Я сама как океан, переполненный страстью и желанием.

Пробуждение было резким. Задыхаясь, я ощутила влагу между ног. Оргазм во сне — да, давненько со мной такого не было. Откинувшись на подушки, я пыталась совладать с бешеным сердцебиением.

Тихий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть в кровати. Похоже, именно он меня и разбудил. Быстро нащупав телефон, я посмотрела на экран: второй час ночи. Майк вернулся? Вряд ли. Он не стал бы меня будить, ведь у него есть второй ключ. Пока я решала, что делать, стук повторился.

Изумление при виде человека, стоявшего за дверью, было настолько сильным, что я даже отпрянула.

— Дилан?

Он выглядел удивлённым не меньше моего, и от этого я растерялась ещё больше. Зелёные глаза быстро пробежались по моей фигуре, после чего, не дожидаясь приглашения, он решительно шагнул в номер и захлопнул за собой дверь.

В прихожей было темно. Я не видела лица неожиданного гостя, но чувствовала исходящее от него напряжение. Сама я была напряжена не меньше: меня только что вытащили из сладчайшего сна, и, словно его невероятное продолжение, тайно желанный мною мужчина находится на расстоянии вытянутой руки. Необходимо было срочно переключить мысли на что-то другое.

— Где Лиззи и мальчики? — выпалила я первое, что пришло в голову. Это было правильное направление. Вопросы посыпались градом: — Ты привёл их с собой? Сейчас второй час ночи! Ты что, оставил их дома одних? А если дети проснутся? Они же могут испугаться!

Я тараторила, как заведённая, пытаясь добиться от Дилана какой-нибудь реакции. Не говоря ни слова, он направился в комнату. Я запнулась на полуслове и ошарашенно следила за тем, что он делает. Окинув взглядом полуразобранную кровать, фантики от конфет, пустые банки из-под колы, валяющиеся на полу полотенца и халат, Дилан прошёл прямо к тёмному окну. Там он и замер.

Мне не оставалось ничего другого, как проследовать за ним в комнату.

— Дилан!

Он медленно повернулся. На его лице снова была маска игрока в покер, делающая черты лица заострёнными и грубыми, будто высеченными из камня.

— Почему ты спишь в моей рубашке?

Я не сразу поняла, о чём он говорит, а после ничего не могла поделать с заливающим щёки румянцем. Оказывается, сквозь сон я не разобрала, что именно надела. Вернувшись в номер, я разделась и по новоприобретённой здесь привычке бросила одежду на пол. Когда же проснулась от холода, первой под руку попалась его рубашка.

Пуговицы на ней были не застёгнуты, и я немедленно запахнула полы, понимая, что кроме фривольных трусиков с мультяшной кошачьей мордой под рубашкой ничего нет.

— Я в ней не сплю, просто… — Едва начав объясняться, я тут же прервалась: — А почему, собственно, тебя это интересует? Что ты вообще здесь делаешь? И где, в конце концов, дети? На улице гроза, а ты оставил их одних в пустом доме! Ты что, рехнулся?

— Успокойся, пожалуйста. С ними моя мать. Она прилетела час назад.

Голос Дилана звучал раздражённо. Он отошёл от окна и сел на край ближайшего к нему кресла.

— Значит, самолёты всё-таки летают? — зачем-то спросила я.

— Где-то около шести вечера аэропорт начал работать в штатном режиме.

Он сидел, широко расставив ноги и упираясь ладонями в колени. Периодически его длинные пальцы приходили в движение, отстукивая ритм. Плечи и голова опущены. Дилан выглядел крайне усталым, как будто расстояние до отеля ему пришлось преодолеть пешком.

— Около шести? — переспросила я. — Ты же вернулся рано утром.

— Когда в твоём распоряжении есть собственный самолёт, совершенно неважно открыт аэропорт или нет, — он поднял на меня глаза. — Главное — мастерство пилотов. Тем более, если посулить им хорошую прибавку к зарплате.

— А если бы они не согласились?

— Тогда мотивация была бы прямо противоположной.

Дилан невесело усмехнулся. Между нами снова повисла тишина.

Он так и сидел, не меняя позы, играя своими пальцами, а я всё так же стояла посредине комнаты, обхватив себя руками и тихонько поглаживая предплечья. Меня знобило. Я так и не получила ответ на главный вопрос — зачем он здесь, но, задав его два раза и не услышав объяснений, не собиралась делать это в третий.