Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Белокурые кудряшки Лиззи были уложены красивыми локонами, и Эбби, бросая завистливые взгляды на подружку, терпеливо сидела перед зеркалом, пока ей в волосы вплетали маленькие белые цветочки.

— Какая ты красивая, куколка моя. — Я поцеловала розовую щёчку дочери.

Она выдвинула вперёд подбородок.

— Нимисяй!

— Кокетка растёт, — улыбнулась в зеркале девушка-стилист.

— Кокетка и воображала.

Эбби хватило выдержки, чтобы не огрызнуться. Однозначно — сдержанностью она в отца.

Как и хотела Фиби, к половине четвёртого мы были готовы. Трёх подружек невесты — Ким, Сандру и Кэтрин — облачили в струящиеся платья бледно-изумрудного цвета. Я про себя улыбнулась: эту свадьбу следовало устроить хотя бы для того, чтобы мужья открыли рты, увидев в этих юных лесных феях своих жён.

Девочки были очень красивы, но Сандра особенно. Она как будто светилась изнутри. В порыве чувств я крепко обняла подругу.

— Спасибо, что ты сегодня со мной, милая.

— Ну что ты, Ливи! Разве могло быть иначе? Я очень за тебя счастлива. Мы с Беном оба за вас счастливы.

— Ещё чуть-чуть — и я начну извергать фейерверки, — засмеялась я. — Меня просто распирает. И это никак не связано с беременностью.

— Я понимаю. — Сандра кивнула и, опустив глаза, неожиданно покраснела.

— Эй, ты чего? — Склонившись, я попыталась поймать её взгляд. — Что с тобой, Санди?

— Помнишь, как в "Друзьях", когда Моника ругалась, что все хотят похитить её вихрь?

— Эм… не поняла.

— Ну, в эпизоде, где Моника с Чендлером женятся, и тут же все узнают, что Рейчел беременна, — растолковывала Сандра. — Моника говорит, что это её день, и никто не имел право перетягивать внимание на себя. Никто не должен был украсть её вихрь.

— Ну. — Я непонимающе уставилась на подругу.

— Ну… — тем же тоном протянула Сандра. — Я тоже не хочу красть твой вихрь.

Беременность и близость одного из важнейших событий жизни очень влияют на умственные процессы. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, о чём она толкует. Но уж когда я поняла, ни мой выпирающий живот, ни страх помять платье или испортить макияж не смогли меня остановить.

С визгом я бросилась Сандре на шею:

— Неужели, Санди? Как? Когда? Боже мой!

На нас немедленно посыпались вопросы.

— Она беременна! — кричала я, снова и снова целуя раскрасневшуюся подругу. — Сандра беременна, вы представляете?

Ким рыдала. Мама и Эллен тоже расчувствовались. Фиби и Кэтрин со слезами на глазах ринулись спасать наш макияж. Я же пребывала в состоянии странной эйфории — вдобавок к своему, меня переполняло счастье за своих близких друзей.

Как же долго ребята шли к этому! Как отчаянно скрывали боль, когда годами выслушивали сбивчивые объяснения врачей, что ничего нельзя поделать: оба здоровы, но вот что-то не складывается. Малыш, что родится у Сандры и Бена, будет самым счастливым в мире — слишком много людей, помимо родителей, ждут его появления на свет.

Теперь всё внимание было направлено ещё на одну будущую мамочку, которая смущённо отвечала на вопросы о сроках, вероятностях и самочувствии. Я с удовольствием уступила ей свой вихрь.

После, когда помощницы Фиби поправили нам макияж и причёски, на первый план вышла моя мама.

— Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое, — пропела она. — Меня назначили ответственной за голубое.

На этих словах мама вручила мне маленькую, совершенно невесомую подвязку небесного цвета.

— Спасибо, мам.

Смеясь, я нацепила подвязку на ногу, и несколько минут меня крутили во все стороны, убеждаясь, что она не оттопыривает платье.

Всё ещё покрытая красными пятнами, расчувствовавшаяся Кимберли протянула мне сжатую в кулак руку:

— Что-то старое.

Когда она разжала пальцы, нам опять понадобилась носовые платки и тональные средства.

Обнявшись, мы рыдали над безвкусным медальоном, найденным на ярмарке в Келсо лет двадцать назад. Он лежал в пыли недалеко от павильона с засахаренными яблоками.

Технически первой его нашла я. Точнее, именно я толкнула Ким локтем за секунду до того, как мы обе обратили на него внимание. Медальон был круглым, с витиеватым узором, окаймляющим небольшой камешек зелёного цвета. Дешевое ярмарочное украшение — тогда оно казалось несметным сокровищем. Мы немного побегали по ярмарке, приставая к прохожим, но взрослые отмахивались — для них безделушка не представляла никакой ценности. Позже была придумана история про злую ведьму, наложившую заклятие на фотографию принца, которая хранилась в медальоне, и лишь настоящая любовь способна сделать её видимой. И только в полночь. Мы договорились, что будем хранить его по очереди и долго спорили, чья ночь будет первой.