Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Потом мы вставили туда наши фотографии и сделали медальон залогом вечной дружбы. Подкопив денег, мы купили для него дешевую цепочку и в течение нескольких месяцев по утрам надевали друг другу на шею. А потом — одна забыла, другая не вспомнила. Мне казалось, что последней медальон взяла я, и если это так, то признаться в его утере было стыдно: потеря символа вечной дружбы — страшное преступление, равносильное потере самой дружбы. Ким почему-то тоже о нём не вспоминала, и о медальоне скоро забыли.

И вот он нашёлся

— Где ты его отрыла? — рыдала я сквозь смех.

— Майки месяц назад нашёл на чердаке. Я полночи над ним проплакала, представляешь?

— Очень даже представляю.

— Пусть теперь хранится у тебя, раз я его так бездарно потеряла.

— А я думала, что я, и боялась в этом признаться. Спасибо, Кими. Это самое замечательное старое на свете!

— Вряд ли у тебя получится надеть его сегодня…

— Дай сюда! — Под всеобщий смех я надела украшение на Эбби: — Сохрани это для мамочки, солнышко.

Дочь не проявила особого интереса к блестяшке. Всё её внимание занимало платье, в котором Эбби не переставая кружилась. Завитые бронзовые кудряшки, украшенные мелкими белыми цветочками, прыгали, словно пружинки.

На Лиззи было точно такое же платье, и вместе они должны были идти впереди, разбрасывая цветочные лепестки из маленьких корзинок. Старшая, разумеется, была настроена серьёзно, а моя малышка, наверняка, опустошит корзинку ещё перед выходом из дома.

— Моя очередь.

У Кэтрин в руках тоже была бархатная коробочка. В ней оказались серьги в форме тяжелых брильянтовых капелек.

При виде их Эллен удивлённо охнула:

— А я совершенно о них забыла!

Именно мать Дилана помогла мне надеть серьги. Застёжка в них была не в пример современным, требующая определённых навыков.

— В них выходили замуж все невесты Митчеллов, начиная с прабабушки Говарда, — объясняла она. — Кэтрин была последней. Между прочим, у меня есть для тебя ещё кое-что. Это от Дилана.

При виде содержимого продолговатого атласного футляра у меня вырвался вздох изумления. На чёрной подложке лежал фантастической красоты браслет: брильянтовые нити образовывали широкую сетку с вплетенными в неё яркими изумрудными каплями. Не знаю, сколько времени ушло на подбор камней, но все они переливались знакомым тёплым светом, не однажды виденным мною во сне, — цветом глаз моего любимого и нашей дочери.

Браслет казался таким хрупким, что я боялась до него дотронуться.

— Я хочу его надеть.

Эллен вынула его из коробочки и застегнула на моей руке.

— Нереальная красота.

Я смотрела на себя в зеркало и не могла не согласиться. Наверно, это был первый раз в жизни, когда мне было не всё равно, как я выгляжу. Пройдёт чуть более часа, и я буду стоять перед алтарём, держа за руку человека, которого люблю всем сердцем, ощущая под этим самым сердцем шевеление нашего ребёнка. Неужели душа человеческая может вместить столько счастья?

Как и хотела Фиби, фотографы сделали множество снимков. Мы замечательно провели время, дурачась перед камерами. Что-то не получалось у меня вести себя, как подобает степенной невесте. Думаю, наш свадебный альбом, во всяком случае, его "предвенчальная" часть будет напоминать вечеринку в женском общежитии.

— Больше серьёзности, Оливия! — ругалась Фиби, но я ничего не могла с собой поделать: лицо расплывалось в улыбке; мне всё время хотелось смеяться.

— Дилан приехал, — прокричал кто-то неожиданно, и я замерла, ощутив, как от волнения задрожали колени.

Soundtrack — Canon in В by Johann Pachelbel

Суета поднялась страшная. И, как обычно, не обошлось без неожиданностей. Туфли для Кэтрин оказались меньше на один размер. У мамы на юбке обнаружилась нитка, за которую она, разумеется, потянула, и теперь спереди подол некрасиво топорщился. Эбби пролила на платье Лиззи сок, и теперь та громко выражала своё недовольство.

Это всегда была моя самая нелюбимая часть подготовки к празднику: уже пора на выход, но тут случается что-то, что этот выход задерживает. При обычных обстоятельствах достаточно всего пары минут для решения таких проблем. Здесь же я стояла столбом не в силах сделать и шага, а голова была занята лишь одним: "Он приехал… приехал".

Но неужели, хоть на секунду я могла допустить, что может быть по-другому? Так почему эти простые слова заставили моё сердце нестись вскачь, словно мне снова шестнадцать, и я с волнением жду своего первого в жизни свидания. Это обычная процедура: мы наденем друг другу кольца, священник скажет обязательные слова, разрешит жениху поцеловать невесту, и всё закончится. Именно так я успокаивала себя в предыдущие дни, но…