Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

— Хорошо. Дождёмся рождения малыша. Приготовься: крику будет много. Девочки расстроятся.

— Девочки переживут, — у глаз Дилана образовались весёлые морщинки. — Особо недовольных отправляй ко мне.

— Ловлю тебя на слове.

Но я была уверена: недовольных не будет. И не потому, что никто из близких не станет возражать, если мы неожиданно отложим нашу так же неожиданно запланированную свадьбу. И не потому, что Дилан сможет всех убедить в необходимости этого шага, вернее, в неосмотрительности шага первого — желания провести церемонию венчания до рождения ребёнка. Нет! Недовольных не будет именно потому, что она состоится.

Наш ребёнок должен родиться в браке — этого хотел Дилан. И я обязана исполнить его желание.

В тот вечер, пока Дилан был в душе, я созвонилась с Фиби.

— Планы меняются. Свадьба в пятницу.

— Я знаю.

— Я имела в виду эту пятницу.

Из трубки раздался возмущённый вопль:

— Но это же через три дня! У нас ещё ничего не готово.

— Дилан собирается всё отменить. — Я вкратце пересказала наш разговор, вызвав у Фиби стон разочарования. — Знаю, сама виновата. Ничего не поделаешь. Ты же знаешь своего брата.

— Знаю, — вздохнула она. — Что б ему провалиться!

— Фиби, может, лучше и вправду всё отложить? — слабо начала я.

— Вот ещё! Трудности закаляют характер. Только теперь, моя дорогая, ты будешь нужна мне двадцать четыре часа в сутки.

— Даю тебе двенадцать, иначе Дилан что-то заподозрит.

— Окей, — согласилась она. — Но предупреждаю: с оркестром договориться вряд ли успею.

— Чёрт с ним, с оркестром. Главное, когда Дилан завтра позвонит, ори погромче.

— За этим не заржавеет! — засмеялась его сестра.

Не знаю, как нам всё удалось, но, когда в четверг вечером я оказалась в доме Кэтрин, где должна была провести ночь перед венчанием, всё было готово.

Приглашенные были размещены в доме у Митчеллов. Приехали все, кроме тёти Талулы и Марти. Я приняла объяснения отца Майка, твердившего что-то о больной ноге и нелюбви к большим городам, и была благодарна матери Ким, которая под благовидным предлогом осталась с Марти.

Мама с Тимом прилетели в среду. Разумеется, мама была недовольна, что с самого начала не принимала участие в подготовке к свадьбе. Но, оказавшись рядом с Эллен и кучей детей, быстро забыла об обидах, по уши погрязнув в заботах. В конце концов, я заказала для них день красоты в одном из лучших салонов Сиэтла, и мы с девочками еле усадили упирающихся мам в машину, потребовав привести себя в порядок и хорошенечко отдохнуть.

Я легко представляла, какое недоумение вызовут у Дилана тёмные окна нашего дома, когда в четверг он вернётся с работы. Наверное, это довольно неожиданно, оглохнув от громкого "сюрприз!", оказаться на мальчишнике, о котором и не подозревал. И, разумеется, нелегко, выпив пару обязательных коктейлей, вырваться из крепких объятий старшего брата, улизнуть в спальню и набрать номер своей предательницы-жены.

И, безусловно, более чем неожиданно будет услышать от неё безапелляционное:

Soundtarck — It's All Coming Back to Me Now by Meat Loaf and Marion Raven

А ведь я растерялась тем утром, если не сказать больше. Настолько я привыкла просыпаться рядом с Диланом, что, не увидев его, на короткий миг впала в панику. Мне вдруг представилось, что вся моя жизнь с ним оказалась сном — счастливым, но недолгим. Хорошенькие мысли для невесты.

Как же мне нужны сейчас его поцелуи. Его руки, которые прижали бы меня к тёплой груди, и хриплый ото сна голос прошептал бы: "Доброе утро, малыш". Но я сознательно лишила нас этой радости, идя на поводу бессердечной традиции раздельной предсвадебной ночи. И даю голову на отсечение, Дилан провел её так же плохо.

К чёрту! Позвонить-то не возбраняется.

Он снял трубку после первого гудка.

— Я не могу без тебя, — сказала я вместо приветствия.

— И я.

— Прости, что оставила тебя одного.

— Ну технически я не один. Дом содрогается от пьяного храпа. Солирует Саймон.

— Где они спят?

— Не знаю. Я ушёл наверх до полуночи и ещё не спускался.

Словно наяву я видела, как Дилан лежит в нашей кровати, скрестив длинные ноги и закинув одну руку за голову. Единственное, что было недоступно для видения, — выражение его лица.

— Ты сердишься?

— Больше не хочу просыпаться без тебя.

— Значит, сердишься.

— Ох, родная. Я не сержусь. Я волнуюсь за тебя и малыша.

— Всё будет в порядке. Поверь мне. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось.

— У тебя ещё есть возможность всё отменить.