Ын Хигён - Тайна и ложь

После этих слов отец немного помолчал. Потом глубоко вздохнул, словно выпускал из себя то, что очень давно сдерживал внутри себя.

В детстве, когда собирались двоюродные братья, случалось, над Ёну подшучивали, говорили, что он ребенок, проданный духу. Ёну больше всего боялся, что он может быть неродным сыном отца, поэтому наскакивал на обидчиков и дрался до последнего.

Подростком он иногда даже чувствовал обиду в душе, ему казалось, что всю трагическую участь рода, символом которого стал старший дядя, он вынужден взять на себя. Это также могло быть лишь неким процессом взросления, как волнение детства. Однако он ни разу не поменял своего мнения относительно того, что место рядом с отцом всегда принадлежит лишь Ёнчжуну.

Расставив посуду с вареным рисом и супом в соответствии с ритуалом, Ёну еще раз сделал большой поклон и на этом закончил короткий обряд кормления духа. Он сжег поминальную табличку, закрыл входную дверь, которая была приоткрыта — якобы для того, чтобы вошел дух дяди. Обряд кормления духа в одиночку, без братьев, без родственников, с которыми можно было бы вместе пошуметь и поговорить об умершем, поневоле получался небрежным и неполноценным. Церемониальный стол убрали, сложили ширму, и тут подошло время сериала. Жена Ёну включила телевизор и сказала как будто сама себе:

— На твой день рождения можно не готовить отдельно, хоть это хорошо.

На рассвете того дня, когда принесли гроб с телом старшего дяди, мать лежала в задней комнате в ожидании родов. Говорят, крик новорожденного, раздавшийся в доме, в котором приглушали плач и сдерживали печаль, был необыкновенно громким. В ту секунду отец плотно закрыл глаза, словно услышал весть о каком-то несчастье, и как раз в этот миг огромные часы, висевшие на стене в комнате напротив, начали громко звонить, словно превратились в траурный колокол.

Друзья Чонука, с которыми он учился в школе высшей ступени К., разделились на два крыла: одни присоединились к Демократическому студенческому союзу, к правым, а другие — к Лиге левых студентов. Увидев тела пастора и пресвитера церкви К., заколотых бамбуковым копьем и висевших на сосне при входе в деревню, взволнованные христиане встали на сторону правых. Но Чонук был на стороне левых.

Он и на собрания, которые открывались по ночам, ходил активно. На этих собраниях и учениц было немало. Сон Кымхи и ее подруги, члены группы «Семь цветков вьюна», почти все принимали участие в них из-за председателя школьного совета женской школы К. В то время среди учениц была мода выбирать в качестве подражания ученицу старших классов и сопровождать ее как объект любви, и председатель школьного совета женской школы К., сообразительная и храбрая, как мужчина, была любима всеми ученицами. Собрание называлось идеологическим, но кроме нескольких организаторов все чувствовали себя как на встрече друзей, и в действительности, среди учеников и учениц старших классов возникло немало любовных связей.

Но однажды случилось «настоящее дело». В школе шли занятия, когда от организаторов левого движения был тайно передан ученикам приказ собраться. Чтобы не вызвать подозрения у руководства школы, велено было разбиться на группы, первой из них собраться после второго урока и подняться в горы, а второй — покинуть школу после четвертого урока. Местом встречи было священное дерево. Чонук попал во вторую группу. Он дал торжественное обещание друзьям из первой группы скоро встретиться, и после их ухода стал с тревогой ждать условленного часа. Однако после третьего урока двери школы оказались под контролем. Руководству школы донесли о планах организаторов Лиги. Ученики, покинувшие школу после второго урока, поднялись в горы и стали партизанами, а те, кто оказался с Чонуком в другой группе, остались гражданскими людьми. Эта разница во времени изменила судьбы многих людей. Из всех друзей, поднявшихся в горы, погибших было больше, чем тех, кто выжил и вернулся. Люди, оказавшиеся во второй группе, всю дальнейшую жизнь должны были носить в душе тяжесть невыполненного долга. Председатель школьного совета женской школы К. вернулась живой, но обморозила пальцы ног, поэтому никогда не снимала носки перед другими людьми. Старший брат Чонука, Чеук, бывший одним из лидеров левого движения учеников, довольно неожиданно оказался в живых благодаря друзьям из союза правых. По настойчивой просьбе Чон Сониля они вооружились как отряд по розыску преступников и в результате многодневных поисков в горном ущелье нашли умирающего Чеука. Они рассказывали, что Чеук трясся всем телом, как наркоман, и не мог даже узнать друзей в лицо. Жители К., все как один, не сговариваясь, скрыли прошлое Чеука. Но защитить его от трагической судьбы не могла даже репутация Чон Сониля, которого все считали добродетельным человеком. Чеук утонул в море, а его жена — и года не прошло как ее выдали второй раз замуж — вошла в чулан, где висели лопаты и мотыги, и повесилась на балке. Когда племянница Мёнсон ушла из дома искать свою мать, Чонук чуть было не раскрыл одну из семейных тайн. Так и случилось бы, если бы в той деревне в сарае он не обнаружил Ёнчжуна и Мёнсон, лежащих в объятиях друг друга.