Ын Хигён - Тайна и ложь

В тот день после полудня, в два часа десять минут, в санатории для членов семей государственных служащих в возрасте шестидесяти девяти лет скончался Чон Чонук. Он оставил двух сыновей. Ко времени своей кончины он уже около двух лет был вдовцом. В поселке К. Чон Чонук проложил первую асфальтовую дорогу, построил здание полиции, почты и актовый зал школы, водохранилище, Большой мост К. и другие мосты, расширил дороги и в уездном центре К. считался передовиком в строительном бизнесе в тот период, когда экономика развивалась по государственному плану. Но сейчас в К. из всего того, что он построил, почти ничего не сохранилось в прежнем виде. Дороги стали шире, здания или заново построили, или отремонтировали, а дом, где он родился, снесли; на его месте теперь зал для игры в боулинг. Чон Чонука кремировали, его прах покоится в пригороде Сеула.

В начале 1700 года потомок основателя одного рода в двенадцатом колене по имени Ёрим, блуждая с семьей в поисках земли, где можно было бы спокойно жить, прибыл в К. Он обосновался там, положив начало новому роду. В 1930 году в семье его потомка Чон Сониля родился четвертый сын, названный Чонуком, а к началу 1960-х годов, когда появились на свет два его сына, Ёнчжун и Ёну, род насчитывал уже девять поколений.

Отец Чонука, Чон Сониль, известный своей ученостью, был патриотом, примкнувшим к Движению за независимость, и один год и девять месяцев провел в тюрьме, а после Освобождения [9] В 1945 году Корея была освобождена от японского колониализма. народ избрал его первым начальником уездного городка. В К. Чон Сониля называли преемником надзирателя почтовых станций [10] Чиновничья должность в средневековой Корее. , но кто-то принижал должность, считая его канцеляристом местного ведомства.

Его старший сын, Чеук, с детства отличавшийся необыкновенными способностями, был отправлен учиться в Японию, но заболел и умер. Оставшиеся три сына совсем не интересовались учебой. Но у младшего из них родился умный сын Ёнчжун, которого Чон Сониль воспринял как подарок судьбы на старости лет.

Одно время в поселке ходили слухи, будто старший сын Чон Сониля по имени Чеук на самом деле умер не от болезни. Поговаривали даже, что он кончил жизнь самоубийством. Люди шептались, что такое горе случилось из-за психического расстройства Чеука. И второго сына Чонука Ёну называли неродным, но для этого не было никаких оснований. Рассадником этих сплетен, без сомнения, была семья Чхве, которая долгое время жила по соседству с семейством Чон и враждовала с ней.

Предка Чхве во время правления короля Кванхэ сослали в южные края за инакомыслие, после чего восстановили в правах, но он не стал служить, а обосновался в поселке К., следуя тому принципу, что бедность определяет душевное спокойствие. Однако кто-то стал поговаривать, что предок Чхве не мог прокормить семью, и ему ничего другого не оставалось как приехать в К. и жить, сдавая в аренду землю, принадлежавшую родственникам жены Чхве. Эти слухи приписывали семье Чона. Как бы то ни было, но время шло, и в шестидесятые годы, когда начался подъем экономики, младший сын Сониля Чонук занялся строительным делом в поселке К., а затем во время массовых собраний в уезде оказывался рядом то с начальником полиции, то с военными. А Чхве, принадлежавший тому же поколению, что и Чонук, не мог подняться выше директора небольшого заводика по производству угольных брикетов, и это слегка задевало семью Чхве.

Но нет дыма без огня. Прошло много времени, с тех пор как тело старшего сына Чон Сониля Чеука принесли на рассвете домой незаметно для посторонних глаз. Мать и сестры умершего всхлипывали, приглушая рыдания. И надо было случиться такому, чтобы в тот день у жены Чонука начались роды и ее отвели в заднюю комнату дома. Не успели люди, прибывшие из чужих земель вместе с бледным рассветом, с печалью на лицах опустить нелегкий груз, как раздался плач младенца. Это родился второй сын Чонука Ёну. Крик новорожденного, который не мог знать, что появился на свет для того, чтобы стать сыном умершего человека, был громким. У Чеука была только дочь, поэтому Чонуку следовало второго мальчика отдать в дом умершего старшего брата в качестве приемного сына. Об этом свидетельствовала лишь запись в семейных документах, но по ним родившийся у Чонука, младшего сына в роду, второй ребенок, Ёну, стал считаться сыном в семье своего старшего дяди — и, следовательно, наследником всего рода.