Карен Уайт - Музыка ветра

– Давай не будем больше, ладно? Что-то у меня сегодня нет настроения играть.

– Как скажешь, Роки! Никаких претензий.

Я стала собирать со стола карты.

– Я больше не хочу, чтобы меня звали Роки. Имя Оуэн мне нравится больше.

Я улыбнулась.

– Очень даже понимаю тебя. Лично мне тоже больше нравится имя Оуэн. – Я сложила карты в стопку и положила их в коробку. – Может, посмотрим какое кино по видику? Позвоним Марис. Пусть составит нам компанию, но только чтобы захватила с собой пиццу и попкорн.

Оуэн отрицательно покачал головой.

– Нет, не хочу… Не сегодня, во всяком случае. Я только…

Мальчик бросил отрешенный взгляд на наш новенький холодильник, будто надеясь, что именно он закончит начатое им предложение.

Я взяла его за руку. Ну почему сейчас рядом с нами нет Лорелеи? Уж она бы точно подсказала мне нужные слова, с помощью которых я бы разогнала тяжелые мысли мальчика. Но Лорелеи больше нет. А потому приходится выкручиваться самой.

– Оуэн, поверь мне. Со временем все образуется. В один прекрасный день ты проснешься и почувствуешь, что на душе отлегло. И даже дышать станет легче… Вот увидишь… А потом, постепенно, все наладится… Обещаю тебе.

Оуэн уперся подбородком в стол.

– Точно обещаешь?

– Точно-преточно! – энергично кивнула я головой в ответ.

– Я так по ней скучаю…

Глаза мальчика моментально наполнились слезами. Я быстро заморгала ресницами, отгоняя свои слезы прочь. Кто-то из нас двоих должен оставаться сильным. Или хотя бы притворяться таковым.

– И я тоже очень скучаю… Очень!

Как хорошо, если бы сейчас в этой кухне рядом со мной сидела Лорелея. Уж наверняка она тотчас бы отыскала что-то подходящее из мудрых мыслей своей матери или из ее собственных наблюдений за жизнью, что-то такое, что дало бы вполне разумное объяснение тому, почему ее больше нет с нами.

– Давай сходим к ней, – вдруг предложил мне Оуэн. – В саду распустились те красивые цветы, которые она посадила. Я хочу отнести их ей.

Я выпрямилась на сиденье, прикидывая план дальнейших действий.

– Отличная мысль! Обязательно сходим. Но давай все же подождем немного, пока закончится гроза. Ладно?

Оуэн молча кивнул в знак согласия. После похорон мы еще ни разу не были на кладбище. Я на церемонии прощания щеголяла в своем красном платье, Оуэн – в строгом костюме, как самый настоящий взрослый мужчина. Лорелея смотрелась бесподобно, вся в розовом, с распущенными и слегка завитыми волосами… Все было так, как она того хотела. Когда я сказала Гиббсу, почему столь экстравагантно вырядилась для похода на кладбище, он даже рассмеялся. Но странным образом его смех не показался мне неуместным на похоронах Лорелеи.

Негромко звякнул мой мобильник, давая знать, что от Гиббса поступило очередное речевое сообщение. Какое-то время я колебалась, занеся большой палец над кнопкой включения. Но потом передумала и положила руку на стол.

– Можешь прокатиться до кладбища на своем новом велосипеде. Ну, и я буду вынуждена составить тебе компанию, поеду на своем. Буду тащиться следом кое-как, а ты помчишься вперед и сделаешь вид, что совсем меня не знаешь.

В награду я получила слабую улыбку, промелькнувшую по губам Оуэна. Гиббс притащил к нам голубой велосипед спустя пару дней после похорон. По его словам, он катался на нем, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Оуэну. Но с тех пор велосипед томился без дела в его гараже. Гиббс его отрегулировал, привел в порядок, смазал цепь и, вручая велосипед Оуэну, заявил, что он смотрится совсем как новенький. А поскольку я с самого начала отнеслась к своим обязанностям опекунши более чем серьезно, то немедленно отправилась в супермаркет и тоже купила себе новый велосипед, но уже желтого цвета. А еще приобрела два шлема для себя и для Оуэна.

Он медленно сполз со стула, повернувшись ко мне спиной.

– Пойду к себе. Повожусь немного с моделями лего.

– Хорошо. Но не забудь позвать меня, если тебе что-то понадобится… Или если ты проголодаешься.

Он молча кивнул и медленно побрел по коридору, неслышно ступая по деревянным половицам ногами в одних носках.

А я осталась сидеть на кухне и еще долго размышляла над тем, что и как мне делать и как лучше вести себя с осиротевшим ребенком. А потом решительным шагом направилась наверх. Сейчас извлеку на свет божий все бумаги Лорелеи, ее записки и документы и займусь их изучением. Включая и те наставления, которые уже непосредственно касаются Оуэна: о каком образовании для него она думала, какие есть на это средства и на каких счетах хранятся деньги, оставленные для этой цели.